Предположим, что есть некая универсальная экология, культуры в том числе. И есть идея вторичной переработки, кавера. Идея нового порождает и идею творца, который для интегрального сознания неудобен. А все остальное секонд-хенд, прошедший дезинфекцию и ею пахнущий. Ну да, поколение новой экологии выберет дезинфекцию и секонд-хенд. Создавать уже не нужно - нужно перерабатывать. И так - до полного уничтожения материи. Захватывающая перспектива. И конечно эта в целом-то целесообразная идея (вторичного творчества) создаст и альтернативу: новое потребление нового. Вот тогда и начнется подлинная материализация, и уже поколение детей зуммеров поставит памятник Хайдеггеру и узаконит расизм, гомофобию, ксенофобию и сексизм. Ну и антисемитизм вместе с ними. Семиты-то никуда не денутся. А пока идут процессы предпосылки. Когда-то я наигралась астрологией и разочаровалась, потому что в ней не было красоты звезд. Теперь моя племянница играет с ней довольно всерьез, да и вся ее семья. То есть, идет создание дисциплины, с помощью которой можно нечто создать: свою судьбу, свою удачу, свое настроение. Создать нечто новое, воспитать новые навыки. И не из упаковки от бывшей депрессии.

Культура, особенно в литературной ипостаси, частенько задается вопросом отличия таланта от гения. Мне видится решение очень простым и для контекста неудобным. Я для себя (пока только для себя) сформулировала так: у таланта развитое воображение, которое мешает. У гения нет воображения, у него дыра в голове. Пусть и метафорически. Воображение вообще странное и неоднозначное явление, оно по большей части творчеству мешает, а не способствует. Способствует нечто другое.

В мире, где есть Летов, Линор Горалик была бы невозможна. Впрочем, и Навальный тоже. Но мы живем в мире без Летова. Так что все возражения и восторги по поводу Летова это плюс Горалик и Навальный. Почему Горалик? Фамилия смешная, как и Навальный. Вероятно, это один человек.

Идея заживо погребенных стара как сама человеческая культура, она претерпела массу изменений и дополнений. Ее рассматривали с самых разных сторон. И как то, что заживо погребенные - это наказанные, и как то, что они жертвы катастрофы (в том числе и социальной). У меня нет намерения открыть в этой теме нечто настолько новое, чтобы это стало достоянием таблоидов. Но я продолжаю очень мне хорошо знакомую, постоянно развивающуюся и изменчивую тему жизни вне внимания социума, жизни самой по себе, жизни, погребенной в собственном существовании. И это не тетя Маша с первого этажа, которая хлопочет о семи собаках и десяти внуках на свою пенсию. Это сейчас герои дня. То, что выпадает из неумело взятого фокуса, сохраняет самобытность и способность к радости, которую лишь на короткое время может подчеркнуть свет юпитера. А комплиментарные отзывы о сетевых словесных опытах (и не только) я писать могу хорошо и быстро, толстые журнали мне в помощь, но больше не буду.

Форма обзора от Евгения Никитина мне напоминает то, что делала я На Середине Мира лет десять назад: мягко, очень блогово, наскоро, самое горячее. В таких записях есть смысл, если ведутся в блоге, да хоть в Дзене. Но сам текст обзора должен быть организован, но вероятно, в планы Никитина это не входило. Он как-то написал, что поднял литературный телеграмм-канал на коленке в электричке. Флаг в руки, там ведь в основном Пуханов и Серенко, изредка Веденяпин, а их и без Никитина много. Но какая-то текучая субстанция образовалась, за что Никитину еще один флаг в руки. Но вопрос в том, что "выбор всегда темен". Выбору (тем более Жени Никитина)доверять нельзя. Полка Оборина и ко поступила умнее, там работает собрание экспертов. Вот это лицо, вот это черное наше зеркало. Хотя ЛиТерратура старше Полки, могли бы устроить нечто коллегиальное.

Самое важное в этом сообщении: почитала отобранные Никитиным стихи. Беспомощно. И много. Так, что на этом фоне какой угодно Воденников или даже Рыжий повесится. Незачем тут искать. А других плоскостей как будто нет. Да и вкуса к поэзии нет. А что есть - один Бог весть.

Прочитала не так давно обсуждаемые в среде условных моих коллег статьи: Игоря Караулова "Поэзия и политика" и ответ на нее Анны Голубковой "Пассеистский прорыв Игоря Караулова". И очень расстроилась. Теперь еще меньше желания хоть как-то участвовать в этих болезненных играх. Когда-то мой знакомый для обозначения крайней степени нежелания употреблял полфразы из Носова, говорил Знайка: разговаривать с тобой (Незнайкой) - себя не уважать. Но Незнайка был очень интересный персонаж. О статье Голубковой сказать не могу, что она интересная. Довольно грамотно порезанный салат, цель которого мне так и неясна: зачем это было? В общем, обычное наше относительно аналитическое оливье. И при таком столе меня конечно надо куда-то деть. С моей критической прозой. Сам посыл дискуссии - статья Игоря Караулова - внятный и аккуратно сделанный, с достаточным количеством вполне сочувственной и коллегиальной эмоции.Это возможно самая адекватная на сейчас критика процесса. Новые (типа новые) имена, типа Масалова, никак не заинтриговали. Впрочем, в 95 и о моих стихах говорили, что слабые, и о стихах Тхоржевской, что "одарена талантом исповеди". Но какая разница между тем надменным и неопытным бредом (хоть понты были) и нынешним бредом, через губу и нехотя. Впрочем, я вполне могу деловито и спокойной выйти в окно, если надоест. Как пол мою, так и в окно выйду. Но что уж Бог даст. И мои самые любимые самоубийства не одобрили бы.

Первая запись в новом году. Переживания, связанные с уничтожением собственного проекта не самые приятные. Они есть, но совсем уничтожать я Середину Мира не стану. Тем не менее нужно признать, что нет средств и сил для поддержания сайта. Мне регулярно понижают индекс посещаемости, и это входит в картинку общей деградации. На данный момент я не могу воспользоваться ни помощью коллег, ни средствами для раскрутки, да и не очень хочется. Надо сказать, обратная связь есть: если нет возможностей, и желание меньше, - а когда нет желания, то и возможности искать незачем. Если не надоест, буду делать записи в дневнике. Шестнадцать лет я ходила вокруг одной точки,получала разнообразные спасибо, сдерживала неуклонно наступающий фронт невнимания и всякую небрежность. Сайт есть, публикации есть. Бери шинель, пошли домой.

Из стихов моих условно говоря коллег нужно читать сейчас любо все, либо ничего. Либо не выходить из этого условно-терапевтического поля, либо в него не входить вовсе. И это не жесткий антагонизм, это смягченный вариант его. Потому что все обстоятельства уже не предполагают жесткого выбора. Можно баловаться стихами, не считая их чем-то первостепенным, но книга и рецензия все равно будет. Главное ведь работа и хайп. Вот так и живем. У меня несколько иначе, но со мной и счет другой.

Последние события в Штатах, а именно - нарушение механизма передачи власти, если верить сми, - вызвали довольно сильное поэтическое у меня оживление. Очень стало интересно, какое же будет продолжение. Мне видится, что будет уничтожающая себе революция. Мне нравилось некогда писать такие тексты: опрокидывающие себя каждой новой строчкой, растекающиеся, но стремящиеся как бы в воронку. Теперь тяга к другим, но не могу отдать предпочтение. Но вот события в Штатах меня вдохновили. И потом, я люблю Америку.

литературное

Терминологического аппарата, адекватного нынешней словесности, не предвидится, я так считаю - некому его создавать, а основы, на которых можно было бы базироваться, извращены до безобразия. Сужу по себе, как доктор с прививкой в руках. "Литературоведы" еще большие извращенцы. Из личного опыта могу позволить себе оперировать термином, который у меня, в результате чтения и письма о современной поэзии, прошел хорошую проверку. Симулятивность. Стихотворения-симулякры. Обижаться тут не на что. В цифровую эпоху - эпоху копирования - симулякр имеет высокую ценность: это опорная точка, это файл, если хотите. Светлой памяти прекрасный НЛО началу нулевых (отчасти и конца девяностых) дал читателям и авторам несколько довольно остроумных статей (которых кроме ограниченного контингента никто сейчас и знать не хочет). Это и было описание стихотворения-симулякра и его канонизация в литературе. И конечно попытка (как сейчас видно: довольно беспомощная) анализа происходящего тогда (и уже идущего на убыль) процесса. Симулякр сформировался, и сейчас очень хорошо себя чувствует. И он необходим как информация о том, с чего он скопирован. Для обращения к первоисточнику. По сути, авторы сейчас находятся в сказке Андерсена о Тени. И это очень интересно.

литературное

Я понимаю, что большинство моих коллег занимается симулятивным творчеством, да и я тоже (отчасти, и моей исключенности из общего поля моя неизвестность). Ничего криминального в симулятивном творчестве не вижу,это логическое продолжение авангарда на новом материале. Но это тяжело осознавать. Мне проще и легче, потому что на меня мало кто лайкает и мне можно плевать и смотреть потолок после всех изданных книг и публикаций. Но остальным-то обидно такое мнение, остальные-то не находят в себе силы признать свою симулятивность. Да, большинство моих коллег не поэты, а симулякры, и я рецензирую творчество симулякров, это очень забавное дело. Так что лучше не мутить себе на дозу поэзии, а постить собак и котиков, а потом получить премию. Или войти в жюри и написать, что, мол в этом году сильный лонг или шорт. Самообман проще. Самоотвод очень больно рикошетит.

литературное

Мне видится очень важным осознать, что у литературы и всех сопряженных с ней рефлексивных дисциплин будущего нет. Это снимет неловкость (от беспомощности) восприятия текстов современных авторов и даст новые инструменты восприятия. А кроме того уберет злобу (сука, нашего русского Пушкина не любит). Надеюсь, то бездумное отношение к контексту, которое сейчас наблюдаю, всего лишь поветрие, и оно скоро пройдет. При желании можно найти массу тому подтверждений. Но все же перемены налицо. И никаких 451 по Фаренгейту тут нет. Все менее драматично, но более сложно, в плутонах. Конечно, нового Лотмана с новым структурализмом и методом худанализа нам никто сверху не спустит, а в Лотманы никто сейчас по доброй воле не пойдет, потому что надо заниматься собой. Я как автор (довольно активный) считаю,что живу и действую в любопытное безвременье, которое забавно как мультфильм, но душит. Почти каждый второй коллега страдает от непризнанности, считает,что он нечто в поэзии свершил (как правило это не так, и инструментов, могущих установить факт свершения, как раньше, уже нет, я о критике, прессе и читателе). Но в самом моменте страдания есть новая правда осознания своей никчемности и бездарности перед лицом настоящих литераторов. И потому наиболее тонкие и честные открыто говорят, что уходят в ощущения и не хотят ни анализа, ни чего-то большего, чем недолгое впечатление от текстов. Ну, или потом их вспоминать к месту или под настроение. Нетленка превратилась в открытку. Текст-открытка, стихотворение-открытка. Не открытие, а открытка. Такая расстановка вещей вовсе не значит, что поэтов нет, но им в разы тяжелее и в разы более необходима матбаза. На чужой квартире на халяву полжизнни, как в семидесятых, не просидишь. И снова: каждый занимается собой. Каждый сам себе читатель. Посмотрите на мой член, посмотрите на мой клитор. И - самое основное в этой ситуации - страх перед накопленным до него. Вот просто ужас. Много раз наблюдала его.

литературное

Мне нравятся попытки мрачноватой рефлексии на наше литературное болотце с премиями, но их немного. И тем они ценнее, тем формулировки ярче. Да, подобные мне завры уже закатаны в бетон (я на что-то другое надеялась в девяностых? нет!). Да, я довольно ощутимо для бетона стучу снизу и мне плевать вверх через щель на процесс, да и на свои произведения, на самом-то деле. У меня как у присяжного читателя произведений моих коллег нет видения перспективы на ближайшие хотя бы пять лет. Я не удивлюсь, если нынешние звездульки соскочат со стихов (как с наркотика) через год или два, прикрываясь Рыжим или Есениным. Пусть, это их время, их дело - заместительная терапия вместо стихов, и подобие сна вместо сна. Да, я в общем то, что делают коллеги, так и воспринимаю. И даже знаю, что, например, когда мои стихи показали Рейну, он начал сравнивать их со стихами Горбаневской, потому что у него не хватило опыта новых стихов. И потому я продолжаю читать младших коллег и наблюдать, что они делают в рамках этой заместительной терапии. Нет ничего оскорбительного в этой заместительной терапии. Она необходима для сохранения хотя бы элементарных этики и эстетики. Думаю, коллеги мои уже лет двадцать живут почти без них, и им хорошо. Но сам факт употребления заместительной терапии выдает их с головой. Они хотят жить, они хотят стихов, а не словесного преднизолона. И во мне есть мутации, они значительные, и мне нужна такая терапия, но я пока что предпочитаю классическую анестезию, не загадывая вперед. Полагаю, что через десять лет синтезирую искусственную питьевую воду. Я буду ей пользоваться, если буду жива. Но про воду из озера Иртяш я уже не забуду.

литературное

Месяц сентябрь для поэтов Ленинградской неофициальной культуры особенный. Именно в сентябре из судьбы таинственно пересекаются. Начинается то, что бы шепотом назвала "Новая болдинская осень". Сентябрь перетекает в октябрь, распространяется за границы Санкт-Петербурга и достигает Царского Села.

литературное

О кризисе понятия эксперт после изоляции. Возможно, будет развернутый текст с цитатами (нелитературными). Натолкнуло на размышление чтение самых разнообразных статей, гламурных, городских, пейзанских, интеллигентских, интеллектуалистских и - КОММЕНТАРИЕВ К НИМ. Это далеко не надписи на стенах общественного туалета, это МНЕНИЯ людей, у которых есть ЛИЧНЫЙ ОПЫТ и они им делятся. Так что КАЖДЫЙ эксперт. Миллионы экспертов. Миллионы курьеров. Доставка мнений. Хотя среди массы порой (!) попадаются действительно ценные тексты, но они скорее описательные, чем оценочные и стремятся к эссеистике, а порой и просто расслабленные эссе.

Мне думается причина краха эксперта - тенденциозность, рожденная той самой политизированностью, которую недавно так любили и которая теперь превратилась в гнойный театр.

В поэтическом сообществе та же ситуация. И я уже не знаю, что лучше именно сейчас: скучная крупная статья с видом на анализ или темпераментное интересное высказывание без головы.

Я люблю объективность. Я знаю, что она есть, но добиться ее трудно. Потому, что трудно, человеческая мысль и уходит в капсулу субъективности. Единственное, что ценно в данной ситуации - нас всех ткнули носом и сказали: объективность есть/ Cубъективность уже давно (какой ужас, мы все это знали) дискредитирована.

Начала верстку нового номера На Середине Мира - Внеочередное лето. Это будет мини-номер. Конечно, никакой бумаги, ридеро и литреса, потому что - уже - не умею. Но вероятность научиться есть. На Середине Мира это сетевой журнал. Состав номера из премьер званых гостей. На этот раз много сюрпризов.

без числа

Клевер: белый, редкий лепестками, пронзительно-нежный; двухцветный (а лучше бы: двуцветный), крупный, с плотными трубчатыми лепестками; розовый, ароматный, телесно-розовый. Дожди. Тополиный пух. Кишащее опустошение. В городе Париже, в начале июля. Минус Ревякин, плюс Джеймс Дуглас Моррисон. Что для меня этот американский парень с длинным телом и тощими кривыми ногами? На одной из съемок он поднимается с книгой по эскалатору супермаркета, голова слегка вперед, из-за кудрей лицо не видно. Что такое: интеллектуал, айкью 145 и прочее. Ничего айкью не значит. На другой съемке он читает в камеру, вместе с Дорзами, стихи. О Техасском радио, бигбите, блондинке и брюнетке. Аккуратно и внимательно, с осторожностью абсолютной свободы. Без всего этого я не преодолела бы ни болей, ни тяжести ежедневных действий. Мое лето состоялось. Нет, я не фанат, я не хоче побывать на его могиле. Я даже стихов его по-английски давно не читала. Строчки всплывают сами, как подсказка.