АНДРЕЙ ФАМИЦКИЙ

фото Александра Родченко
1891 — 1956

Андрей Фамицкий родился в 1989 году в Минске. Поэт, переводчик, главный редактор литературного портала «Textura», редактор отдела поэзии журнала Homo Legens. Автор нескольких поэтических книг, в том числе «Жизнь и её варианты» (М., 2019).

ЛЕТЕЙСКАЯ БИБЛИОТЕКА

* * *
фантик среди листвы,
тише, не шелести,
нету твоей Москвы,
хочешь туда — лети.

мёрзнуть среди корней
будешь зимою тут,
там — с мостовых камней
в урну к другим сметут.

* * *
будешь раздет, разут,
вынут и повезут
и далеко задвинут.
слишком ты был раздут,
слишком твой рот разинут.

а за твоей спиной
холод и мрак стеной,
что глубиной манили
мертвенной, костяной,
словно ты жил в могиле.

если бы не она,
стройно оголена,
ты бы ушёл отсюда.
это не слабина,
а ко всему остуда.

но отвезут в уют,
вколют, вотрут, вольют,
крови возьмут бесплатно.
может быть, не убьют,
а не убьют — и ладно.

* * *
от Сокольников до Преобраги
чешет рыцарь пера и бумаги,
начинается сильный мороз.
ни страны, ни стола у бедняги,
так случается сильный невроз.

ну, страна, эфемерное что-то
с гробовою доскою почёта,
только эта доска и тверда.
почему же тогда от Ашота
очень хочется к Янке, туда?

потому ли, что скоро оттуда
он сбежит ухмыляясь, паскуда,
зарабатывать новый невроз
и напишет: могила, остуда?
а про стол? а про стол не вопрос.

за столом, озарённым неярко,
где конфета лежит «Коммунарка»
и рифмованный этот отчёт,
повторять: конура, коммуналка,
кому Янка, кому и Ашот.

* * *
сигарета, упавшая в снег,
пролежала в снегу до весны,
и её подобрал человек
до того, как его унесли.

«не кури!» — заклинает Минздрав,
«не дури», — обнимает Господь,
и один из них, может быть, прав,
а другой захотел подколоть.

кто-то знает, а я ни гу-гу.
поздорову скажи подобру,
где твоя сигарета в снегу,
та, которую я подберу?

дом культуры

I

Алексею Третьяку

председатель колхоза
довезёт до райцентра,
а потом через площадь пешком.
в дом культуры с мороза,
полчаса до концерта —
и стоишь, человек со стишком.

круговерть у палаток
овощей, секонд-хенда,
у лотков чёрт-те с чем толчея.
дым отечества сладок,
и талдычишь у стенда:
«воздух — чей-то, а горечь — ничья»».

чай со вкусом пластмассы,
пустота чебурека —
наслаждайся, не стой москвичом.
снова точишь балясы,
а судьба человека —
в мельтешне узнавать что почём.

выбирать: или-или,
крыть забористо цену
или что там стоит на кону.
но уже объявили,
выползаешь на сцену
и читаешь — не видишь кому.

II

Жене, Олегу, Оле

мимо райисполкома,
мимо ЗАГСа и церкви,
мимо частного сектора — вниз.
как смешно и знакомо
скоморошество в центре,
жаль, никто не попросит на бис.

ты вернулся к пенатам
ради эксперимента,
а припомнил столичный музей,
где торчал экспонатом,
но сбежал с постамента,
с глаз долой погрустневших друзей.

испугали глубины
светового колодца
или светом насытился впредь,
но свистулька из глины —
это всё, что даётся,
чтобы высвистеть и просвистеть.

пять минут на маршрутке,
остановка у школы,
а потом по деревне пешком.
шутки и прибаутки —
чтобы правду скрыть, что ли?
скоморох. человек со стишком.

* * *
за гаражами, где бомжи пьют водку,
и начиналась молодость моя.
ты показала мне себя за сотку
среди металлолома и старья.

прошло немного времени, и снова
мы встретились на этом пустыре.
летел снежок на Рождество Христово,
и зябко было горькой детворе.

куда меня с тех пор ни заносило —
в поля чудес, чащобы бытия…
я должен был сказать тебе спасибо,
и я пришёл, но не было тебя.

* * *
лицо, заросшее щетиной,
заржавевшее невзначай.
как из дитяти стать детиной,
а из детины… изучай.

летейская библиотека,
тяжёлый взгляд из-подо лба,
по лбу прошёлся коготь века,
что называется, судьба.

так и деревья, худо-бедно
сухой покрытые корой,
растут в себя, а их бесследно
касается снежинок рой.

* * *

Клементине Ширшовой

мы вылеплены из снега —
снегурка и снеговик.
мы ждём середины века
и в той середине — миг.

пускай этот миг недолог,
но в сердце его — жара.
стоим в окруженье ёлок:
«родная, жива?» — «жива».

обклёванный нос морковкой,
незрячие угли глаз.
не сманивай нас обновкой,
спаси и помилуй нас.

пусть тем, кто за нас в ответе,
воздастся по их трудам.
мороз, выбегают дети,
а я тебя не отдам.

на середине мира: главная
озарения
вера-надежда-любовь
Санкт-Петербург
Москва