на середине мира
станция: новости
алфавитный список авторов



ОЛЬГА АНИКИНА






Стихи пишу всю жизнь, в разные годы относилась к этому с разной степенью серьёзности. Сейчас – спокойно. Прозу пишу относительно недавно, если не считать написанную в 11 лет сказку про лесного гнома.

Основной чертой настоящей поэзии я считаю попадание и совпадение. Стихотворение должно обладать силой, чтобы особым, нелогичным образом соединить в одной точке настоящее и прошлое, иногда – и будущее, изменить скорость течения времени и последовательность событий так, чтобы читатель тоже мог со всем этим совпасть. В написании стихотворения есть что-то от создания образа, лика. Это сгусток, пуля. Это такое чудо. И каждый раз у меня нет гарантий, что в котле сварится то самое чудо, которое изначально мне было нужно, хотя, бывает и так, что всё совпадает. В иных случаях остаётся надеяться, что то, что получается – в итоге окажется нужным не только мне.

Что больше всего меня удручает – моя собственная, чаще всего врЕменная, слепота и глухота. Но с годами, мне кажется, я начинаю видеть и слышать чётче и яснее.



ЛИВЕНЬ
стихотворения



***
ни тебя, ни меня, только тени, и ветер, и тени,
только соль на камнях – проступила и сразу пропала,
и качаются тонкие стебли подводных растений,
бестелесные духи медуз и погибших рапанов, 

только крик над водою, высок и всегда безответен,
на дрожащих холмах – черепков серебристые груды, 
ни тебя, ни меня, только ветер и рваные сети,
и дитя у воды, что явилось само, ниоткуда.

это девочка – слышишь, она осторожно ступает 
по песку и по водорослям, по кускам перламутра, 
и сквозь водную толщу огромная рыба слепая
всё глядит на неё, и не видит, и плачет как будто.




***
Всё крыши и крыши и небо с трубой,
и дымкой обложенный сквер.
А вместо тебя только свет голубой,
такой, как сегодня в Москве.

Он льётся на мой незатейливый быт,
на чашку, на хлеб, на огонь,
и время под окнами молча стоит,
стучит деревянной ногой.

И вместо тебя только этот поток,
и эти следы на песке.
Уходит под воду прозрачный цветок,
и я на его лепестке,

и вьётся воронка, крутя и вертя,
сужает зрачок на свету,
и улица спит, как чужое дитя,
колени прижав к животу.




Мама не смотри

1.
это ты мои ноги стянула бинтом,
чтоб шаги были мельче и уже.
Это ты родила мою плоть, а потом
Мою молодость съела на ужин.

Это ты это ты это ты это ты
припасала резец и лекало,
наклонялась ко мне со своей высоты
и сосками мой рот затыкала.

Знаю: выхода два, выбираю любой,
так навеки приучено тело –
делать то, что приказано было тобой
или что-то назло тебе делать

я давно не тяну свой волшебный билет,
я давно ничего не решаю,
и, как прежде – меня ещё будто бы нет,
ну, а ты… Ты большая, большая.



2.
чем послушней дети,
тем они верней
думают о смерти
и молчат о ней.

вот и всё смирение:
проглотить упрёк.
вот и всё умение:
досчитать до трёх

стоя на балконе –
  раз и два и три
я засну спокойно
мама не смотри


3.
люби-люби же, сильней, лютей,
чужих людей и любых людей,
какие есть, вот таких люби – 
кому приходится быть людьми,

люби любого слугу бабла,
люби любого, кто "бла-бла-бла",
не отраженье в стекле кривом –
  любибля ближнего своего.

люби-послушай а если нет –
то знай: у ближнего есть кастет,
и что-то острое в рукаве,
и что-то страшное в голове.




***
...прожить с тобой всю жизнь,
и под конец - 
возненавидеть,
так, как ненавидят
убогую, больную часть себя,
багровую культю, бугор на коже,
привычное, случайное уродство...
Но перед тем - прожить с тобой всю жизнь:

варить обед, обыденную ругань
не замечать, на кухне мыть полы,
в аптеку бегать, вызывать врача,
сидеть с тобой в облезлом коридоре
и отвечать, угадывая фразу,
а после - ничего не отвечать.

Вести тебя домой, кормить, лечить,
орать в ответ, твердить: невыносимо,
и, силы отторжения стыдясь,
мучительно пытаться что-то вспомнить...

Но два инсульта сделают своё,
сотрут прицельно - самое начало,
все запахи, все имена, все лица - 
о чём бы пожалеть или заплакать.
И не заплакать.
И не пожалеть.




***
Дитя, сидящее взаперти,
доверчивое, как бог,
открыло дверцу в своей груди,
спичечный коробок.

А там внутри оказался жук,
рогат и бронзовокрыл,
и он по комнате сделал круг
и прямо в окно уплыл.

И с той поры мальчик смотрит ввысь,
туда, где кружат жуки,
и вместе с ними – смешная жизнь,
отпущенная с руки.




Яблочный Спас

Вот он встаёт и говорит: "пора".
Мы провожать выходим за ограду.
И выдох света зыблется над садом,
и облако восходит, как гора.

А человек проходит сквозь лучи.
Он исчезает в грохоте над рельсами.
И свет идет лампасными разрезами,
и воздух обезболенный молчит.

Горит шиповник в киноварной рже,
до пурпурного доходя предела.
На опустевшем небе конус белый
дрожит, как будто масло на ноже




Галки

Гуляют больничные галки
у въезда в приёмный покой.
Лежит человек на каталке
и машет кому-то рукой.

Он ждёт, ему вовсе не к спеху, 
но, сонно всплывая в дыму, 
Он видит, как медленно, сверху
в ответ кто-то машет ему.

Он машет, пока не вкатили,
пока есть живая рука.
И галочьи чёрные крылья
слетают к нему с козырька.




Тень

И днём, и по ночам за мною ходит тень,
закутанная в ткань бескрылая ворона.
Чернеет на свету, белеет в темноте,
и в снах моих становится огромной.

Когда в пустых полях качается трава,
из воздуха тайком вытягивая звуки,
колышутся её льняные рукава,
и ширятся зрачки, черны и близоруки.

И с моего плеча, как с дальнего моста
виднеется всё то, что было изначально:
и тени белизна и птичья немота,
и свет холодных век, и рукавов качанье.




Баба Маша

"Когда одна — не страшно. Легко, когда одна...."
Слепая баба Маша шагнула из окна.

И медленно летело поверх кленовых крон
её слепое тело над маленьким двором.

Летело над подъездом, над вывеской "Продмаг",
и было интересно понять — как это так,

что означает этот неведомый полёт?
...удушливое лето, восьмидесятый год,

И запах жжёной каши... И детская вина...
И в небе — баба Маша, летит, совсем одна.




***
вот так и жить, как будто ничего
не происходит в мире, только ливень
врывается в окно, нетерпеливо
раскачивая жизни вещество.

вот так и жить, как будто ни тебя,
ни прошлого, но лампочка и книга,
слова и свет. а прочее безлико,
не в фокусе, и пиксели рябят. 

вода и ветер, что еще, скажи -
штрихи стихии за вагонной шторой...
ничто своей не делая опорой,
вот так и жить, как будто просто жить.





алфавитный список авторов.
станция: новости
вести
многоточие
на середине мира
новое столетие
город золотой