I did it my way.
FS

I
ИЗ СТИХОТВОРЕНИЙ ПЬЕРА ГРЕНГУАРА*


1
НОЧЬ ПЕРЕД ПОСТАНОВКОЙ МИСТЕРИИ

Муза, девочка, хватит плакать:
будет и на нашей улице праздник —
День Королей.

Будешь, как обещал я, Девой —
в белое тебя оденут,
может, дадут и денег!..

Памяти мне налей
(Я не люблю вина) —
пой со мной, Муза, пей
прошлое — и до дна.

Рваный камзол как роза,
чtрная и сухая;
начал говорить прозой —
кончил стихами!

Без других мне ни вдохновения,
ни удачи:
Муза — главное предложение,
поэт — придаточное! ∞∞

И стал мой взгляд, — он нежен, как и чист,
как у возлюбленной часовен и больниц…

Алла Горбунова

Вере Вересияновой

Возлюбленная кошек и собак,
злых подворотен, голубей дворовых,
я верю: каждой твари голос дан —
и с каждой говорю я, как Франциск,
на языке заботливо-суровом.

Возлюбленная кошек и собак,
чудачка в шляпе, дурочка в пальто,
я град и мир благословлю за то,
что в нем есть мы, и каждый прочим дан,
чтоб в дружбе выжил всякий Божий дар.

Ноябрьской мороси серебряная нить
мне крылья шьет, а листья лепят нимб —
стихи Всевышнему читаю меж молитв,
перебирая чётки наших встреч,
на раз-два-три рассчитывая речь.

Возлюбленная кошек и собак,
я крестница полыни, дочь цветов,
мне голубь на ладони — Дух Святой,
а тело для него почти собор,
где кровь поет бездонно, как орган.

Там сам Франциск парит у витражей
души — и по лучу к душе Твоей
мы шлем привет от кошек и собак,
юродивых, поэтов и бродяг:

кто друг и зверю, Господом любим! ∞∞

III
ДЕТИ ЭСХИЛА И АРИСТОФАНА

Алле Горбуновой (под впечатлением от поэзии 2005-2008)

О детях ты поешь, об убиенных.
О мертвых — ты.
Я — дурно о воскресших:
о том, как кровь возобновляет пляски
в сосудах, как в хрустальных залах маски.
Кто проиграет Богу в домино?
Артюр и Ника.
Нам уж все равно.

Я знаю — вскрою — ты — царевич Дмитрий:
о русских ты поешь, об убиенных.
Я — о бессмертных ду́хах и духа́х
с лилейным вальсом кружевным.
Поешь ты избиение младенцев,
я — звездной картой — радостный Париж.
Кто проиграет в кости наше сердце?
Он не взойдет.
Ведь ты его затмишь.

О мертвых ты поешь, сестра и тезка.
Меня из глины лепят, как из воска:
Коперником по предкам и прическе,
героем-победителем Гюго —
с козой достатка
пастырем вдоль бездны.
Кто проиграет смерти нашу вечность?
Стреляй, сестра.
Барочен мой глагол(ь)∞∞

Слепое сердце Петроградки
мои шаги не замечало,
пусть мне топтать его так страшно,
как наступать на хлеб блокадный —
все бьется в пыльных ребрах улиц
святое каменное сердце!..

Слепое сердце Петроградки,
меня ты покидало дважды,
а в третий раз уже не смеешь —
и потому еще услышим,
как галльский голос Азнавура
преобразит Неву в Эвною,
а Петроградку — в рай земной, и…

…прозреет камень; винной кровью —
невинной кровью зазеркалья —
закатами прольется Кронверк
на стекла, и сойдут покровы,
и то, что было пыльный Лондон
и позже — нежность наперстянки,
Версаль Дюймовочке откроет:

слепое сердце Петроградки —
святое каменное сердце,
чья дрожь в карминных жилках зренья —
как дантово дрожало древле
в ладонях Амора, как свет!.. ∞∞