на середине мира
алфавит
бегущие волны
станция
новое столетие
москва
СПб
ВАСИЛИЙ БОРОДИН
НОТА МАЙСКОГО ЖУКА***
1
хорошая печальная
погода надо всем:
черты — первоначальные
чуть робкие совсем
по лестнице внимания
по пятницам ума
проходит белый маятник —
зима зима зима
растоптанный (как знамя — но
поверженность — над ним
как ангельское знание)
и вечер твой — храним
2
...троянский конь на маленьких
колёсиках скрипел:
внутри там умывальники,
казарма: я бы спел
«о ты, рассвет в бойницах и
на бронзовом мече,
зачем у солнца — спицы, и
у арфы луг — зачем?»
— как на велосипеде где
травинки спицы бьют
и счастливы соседи и
все дачники поют:
«в троянском конЕ врЕмени
ветшающем в труху
мы именем и племенем
являем чепуху:
волан застрявший в ветках и
ракетку смейся брось
— потОм упал от ветра, и
сплошная туча-гроздь
3
однако шансы помеси
поэзии с золой —
как маленькие повести,
еловые, смолой
написанные медленно —
и проблески сперва
на умывальник медный и
зелёный как трава
летят, потОм на мыльницы
щербатую эмаль —
и туч мешки бессильные
висят как fleurs du mal
по сену синим пламенем
сосновый август — внутрь
елового — как плаванье
ко сну ко сну ко сну
4
и бумажный из окон
школьных все двадцать лет летит самолёт
***
нота майского жука
ни
с чем не сравнима
— как навстречу тебе — мыслящий орех
а у тебя в черепной скорлупке —
вообще ничего,
после
всех лет и книг
***
вОздух крепится к липе
и утро — к лодке
к вёслам — запрЕт рАдоваться словАм о
«я люблю этот угол рЯби:
о нём и сам
не рождённый ещё поэт
писАл небесам,
тем слоям, где им этой рЯби не видно за облаками»
поднимается расставание рук пловца
расстаются качнувшиеся друг к дружке
две еловые головЫ:
дрозд взлетел
сойка крикнула
водка, булькнув смазанной нотой —
как саму себя чуть глотнула вдруг
дружба-фальшь;
посмотри!
там чем дальше к высоковольтке
тем кусачей и гуще подлесок,
ёлочки злые,
а под самыми ЛЭП —
цветы, целые полЯ
— водка визгнет о водку
и чуть скруглена земля
ящерка!
ты,
стрельнув ведь саму себя, как сигарету,
замираешь на следующем
камне: угловат,
этот камень тАк треснул навстречу свету,
что и вся трава
вокруг бОка его не-северного
желта;
жарко
— водки мелкая дрожь
(— у водЫ, если ты
ведро
вдруг с колодца несёшь,
это — медленной кАчки солнце,
целиком
золото в глубину,
герб, гимн)
...Новый год
в этой точке лЕса
ктО встретит, кроме
шапок снега — заледеневших Шаров Всего?
— это ничего.
Всё — и тут как дома.
скажи его
***
между тишиной
и другой тишиной
что садится над стеной?
над стеной — место для птички
оформляется в воздухе как гнездо —
дУгами и царапинами
но идёт дождь — и оно смыто к воде водой
и воробьи — пить! пить!
пьют пьют
***
1
подлетают к шагам
и подходят словА: «шаг, шаг»
— что за музыка у музыки в ушах?
что ей так руководит,
что её не победит?
расскажи мне, пауза
на полтакта, чиж,
как над речкой Яузой
солнцем же молчишь
— «расскажи» — чему?
мыслей этих роще,
чуждой и уму,
и чему попроще?
2
в белой листве
карандаша
Новый Завет
вдруг расцвёл не спеша
стало и небо чуть
золотым и алым —
как лицо, глядящее на свечу, и свеча, глядящая на лицо,
малым
а простые простой
берестЫ заусенцы
могут только дрожать
и сказать: «мы как сердце»
***
вол в Валахии вольней
всех четырехсот камней
но когда он тянет воз
с этими камнями,
думает: «вот я жил
ничего не сбылось
я силён, но я внутренне съеден днями»
или &msash; в Волыни
камень-вол
лежит на холме
шесть тысяч лет мечтает пошевелиться
приходит птица
— мне ещё, — говорит, — птенцов кормить
я ловлю гусеницу, и, стараясь совсем не ранить,
быстро лечу в гнездо —
а там один слабый,
а один — сильный,
и две девчонки, а
я одна,
мускулатура у гусеницы —
мыслящая волна
в гусенице видны:
близость преображенья,
сила,
комок
переваренных листьев,
и на распутье
гусеница три раза
кланяется — налево, прямо, направо
и выбирает — прямо
а вол идёт
камень-вол греется
— галки в Москве, впрочем, любят лететь
сквозь колокольню, когда та пуста:
между колоколами, верёвками
— внизу — дОски
***
по кромке крыш —
проходит разлившись линией
солнце и глядишь:
сравнивающий слой
взгляда похож на любящий, но тот — боком
и пропал
и во всём
***
горестно чуть разматывается
время сухой травы
сено летит с газонов &mlash;
даже без ветра
пропадая в лучах
город ожил зачах
вынул из любой юности
фотографию: трое
так расстаётся точка
на снежном поле с оленем
а оленю темно меж звёзд —
такой его рост
«православие — это...»
вечер и котлован
на газете — земля, глина, корешок
и из пустой кабины
крана подъёмного смотрит вечерний угол
***
вера у'стали и час
расстаётся не сейчас —
посейчас по следу у'тра
рассыпаются стучась
не сердцА мгновений (выход)
а корнями в неба сушь
расходящиеся швы — ход
врЕмени внутрь острых душ
плачьте пламя и осколки
плавящиеся — назад
к детской ясности-обмолвке:
— а у воздуха — глазА
***
и как словарь два сердца —
о разном как одно
неточное: два сердца
или окно в окно
глядящее и между
тАк мечется листва
что если есть надежда,
то — потерять словА
***
человеческая душа
простовата как расставанье
непродуманное, слепое:
возьми с собою
а
не берёт
и сам ветер врёт
сам репейник — контур
сам платок пухОвый растянут чуть
по углам
и улыбка летит над степью
в дальние лесА
там её попробует перенять —
прыгнуть в крик — лисА
и нечеловеческая чернота
чувства всё равно
будет не как эта —
вдруг утихшая в совершенно святой покой
***
это дерево — коренник
а то — пристяжной
они знают свои названия из
больших книг
весной
эти книги сдаёт весь класс
и деревья не
знают, что вообще думать:
— без книг как без глаз
и как на войне
— тут и начинают
петь ужЕ
все-все
птицы
ВАСИЛИЙ БОРОДИН
На Середине Мира
На Середине Мира
стихи 2011
Нота майского жука
Вместо себя: новые стихи
бегущие волны
на середине мира
город золотой
новое столетие
СПб
Москва
корни и ветви
