алфавит
станция
новое столетие
москва
СПб
Я не меняю идеологии, я просто живу и меняюсь, и пишу стихи для души. Я мало читаю "профессиональную литературу", предпочитаю статьи по физике, лингвистике, социологии и нейронаукам, а поэзию читаю иной раз реже, чем пишу. А классику — уже редко даже перечитываю. Мне не стыдно, потому что мир богат, в нем много классик, традиций, не только литературных.
ЧЕЛОВЕК В ЯБЛОНЕВОМ САДУ
ДАЧА
ну лапусь, доедай и поедем
вот и Николай Герасимович
а я уже собрала все сумки
закрыла дверь на балконе
бери там свои игрушечки
и спускаемся к белой Ниве
там уже клубника созрела
потом за грибами сходим
ну а хочешь в доме посиди
папа там книжки читал всё
ну зачем ему эти книжки?
никогда этого не понимала
там душа, цветы красивые
флоксы мои, посмотришь
аккуратно иди по лестнице
там Николай Герасимович
тетя Галя потом на автобусе
здрасьте, Николай Геращч
а, привет Ростик, ну как вы
нажми там снизу на кресло
ага, и залезай, вот бабушка
привет, Лариса Борисовна
приветик, ну с богом, едем?
лапуся, тебе ветер не дует?
а то тут форточка открытая
Ларис, это же не форточка
да какая разница, ветер вон
Ба, ну нет, пусть дует ветер
ладно, но ты скажи закрою
смотри в окно, там лес будет
а вот Маяк, главное здание
твой дед по маме его строил
я там трицпять лет работаю
а вот Прибор, и там работали
вот и рынок северозападный
я вчера купила там курочку
помидоры, яйца, укроп тебе
помнишь я мухомор делала?
вот вокзал, видишь автобусы
мы бы раньше на них поехали
Ларис, окно закрой, холодно
что ты мне раньше не сказал?
да не знаю, нормально было
а вот авторынок наш, чтоб его
дальше лес, смотри, дубовый
да смотрю, смотрю я, бабушка
ты не видел скотомогильника
там раньше коров хоронили
после чернобыля не хоронят
трава там дикая растет и всё
да поганки синие, огромные
а вот огород второй бабушки
вот сады слева заброшенные
а такие вкусные яблоки были
регулярно их и опрыскивали
и веточки подрезали лишние
после развала всё забросили
бурьян один, да дичка кислая
Ба, а тут колючая проволока
это тюрьма, там делать нечего
вон, за ней пруд смотри какой
а был большой, купались все
погодка-то сегодня хорошая
днём триц градусов обещали
но дорога смотри вся мокрая
Ба да это мираж называется
да сиди, мираж это в Греции
не, Ларис, тут в жару он часто
ниче себе, и не думала даже
на проселочную сворачивай
Ба а ящерицы здесь водятся?
много ящериц, еще змеи есть
ядовитые? да не, не ядовитые
на Дальнем Востоке служил
были там и гадюки, гремучие
и вот они ядовитые, это да
ужей и в руки брать можно
порой раздуется, аж страшно
и так думаешь, не кобра ли
лапусь, тут у нас земляника
а вкусна, а круглая, ты не ел
как пойдём, порвём с тобой
там уж и клубничка созрела
ливень был, и грибы значит
помню столько их собирали
а сейчас лес зарос конечно
ни солнца нет, тьма тьмущая
и страшно, и не зайти бывает
вроде волки были, говорили
слышу ночью вой, как волки
и боюсь лежу, то залезут ещё
калитку железную поставили
да только все равно роются
может, собаки чьи, или кошки
то за птицами у нас охотятся
ну, вот почти и приехали уже
посидишь, пока ведра достану
видишь, дачки заброшенные
вот Глафира ездит, Соня ещё
остальным ноги болят, сидят
машины нету, а как по дебрям
старые мы стали, а я хожу вот
и пешком, бывает, хожу тоже
пешком долго, с остановками
а замечтаешься, и так быстро
Галя вот мечтательница у нас
вечно на луну смотреть ходит
я посижу лучше, а вы сходите
ну, толкай дверь, вот и дачка
ежевика, вижу, красная пока
а вот и картошка зацвела уже
головки не рви, эти ядовитые
там где тыквы вон и клубника
хоть было бы что, а то слизни
как приду, а они там ползают
давлю их, а то поедят мне всё
а вот яблонька, это дед сажал
кинул кость в горшок и забыл
а там она как взяла и выросла
посадили, думали выродится
смотрим растет, и ни яблочка
да сиди, что, неужели яблоки
вот, одно, второе, третье есть
ну лапуся, ну ты зоркий глаз
я слепая, даже не увидела бы
ну, подумаю, жёлтые листики
этот сорт Джонатан называют
а красны яблоки, а ароматные
то любили мы их в молодости
вот созреют, я в Москву пошлю
кушать хочешь? а картошечки?
Ларис, ну я на рыбалку поехал
Ба, а можно мне на рыбалку?
а побудь лапусь, не хочу одна
щас полоть буду, песню спой
собирай цветы, есть вазочка
Ба, а можно я найду ящерицу?
ну найди, только осторожнее
и за калитку не выходи один
вот гостиная, мебель старая
вот сундук еще до революции
вот диван, на нем спала мама
помнишь маму, прабабушку?
вот наш стол, в карты играли
поиграем, и в лото поиграем
ой аккуратно иди по лестнице
а крутые ступеньки, упадешь
там чердак у нас, книги есть
папа там оставил книги свои
не хочу не буду, в песок хочу
а, ну сходи, возьми формочки
соседний дом не достроили
песка полно, там и ящерицы
и сверчат кузнечики всякие
флоксы в воду поставим щас
а вот вазочка моей бабушки
ну стены ободраные поклеим
всё окно вот виноград оплёл
я в метро покупала ножницы
баба резала ими гривенники
ну, я возьму, думаю, хорошие
и взяла, а они сломались уже
ты мне залезь на бочки потом
оборвешь этот виноград нам
тьма в комнате, глаз выколоть
оборвем, и светло тут будет
бушь в окно пейзаж смотеть
раньше пруд был, засох уже
коровы пили, теперь их нету
и чем деревня живет теперь
а все поля скупила Батурина
а чтоб её, жену мэра вашего
как купила, ничего не делала
всё простаивает Черноземье
то была страна, хоть и бедные
а росло поле, кукуруза даже
Ба, а что такое Черноземье?
о так наша земля называется
земля чёрная, солнце яркое
и в удобрениях не нуждается
сей себе и всё, а и бог с ней
всё забрасывается, и жулики
бывает, ходят тут по дачкам
ищут маки, всё аллюминевое
как кто забросит, так они там
за грибами пойдём, увидишь
окна битые, двери сломаные
да и сама помру, и чего будет
а кто сюда поедет без меня
никто не поедет, всё укрАдут
ну, да что я, почти вечер уже
а то не полила, не прополола
Ба, а куда собирать ящерицы?
ну с ума сошел, смотри укусят
да я уже три поймал у дороги
ну держи бутылку, фи гады же
а я им сделаю пару дырочек
если найдешь, дай гусеницу
а вот и Николай Герасимович
а я закрывала балкон дома?
здравствуй, дорогой, как вы
здрасьте, тетя-Галя-бабушка
пойдем ночью луну смотреть
бабушка в огороде копается
час стояла в старом автобусе
прошла три километра потом
устала так, ещё рыбу чистить
бери ножницы, режь брюшко
вынимай и пузырь, и кИшки
а почему этот окунь бьётся?
а вот так, это его физиология
а вы в карты с нами будете?
ты меня в дурочках оставишь
Коль, а Коль, уху есть будем?
ща, постой дай нога отдохнёт
Коля в детстве болел сильно
полиомиелит, и долго лечили
а потом уже во флоте служил
говорил, морепродуктов море
а сейчас ни там, ни здесь нет
и рыбы много было, а сейчас
а луна-то какая большая была
лежу я маленькая под небом
а звезды близкие, как ягоды
а как ночами соловушки пели
а я, не слышал я их никогда
да их может и нету уже здесь
ну, остались воспоминания
и ты вспоминать так будешь
будут радостные мгновения
так и мы умрём с бабушкой
и ты будешь вспоминать нас
а тебе уху наливать, лапуся?
Галь, Герасимч водку будет?
наливай, Лариса, немножко
ой а я не хочу ухи, бабушка
а я хочу жареной картошки
а зачем я курочку покупала?
а яблочко будешь, сладкое?
огурчик возьми, сама солила
а помидорки острые, не надо
потом выпьешь "Колокольчик"
а луна ведь полная сегодня
ну, идем смотреть, Ростик?
***
на Рождество все Иосифы
сидят в позах философов
это не твой сын
но ты не бойся
ешь горький сыр
это не твой сын
отломи черствого хлеба
положи на край колбасы
посмотри на звездное небо
там Весы
на Весах
вспыхла новая звезда
голоса
трех волхвов — идут сюда
на часах
— 3, 2, 1
Бог один
это — его сын
проходите
***
трехэтажный дом посреди яблоневого сада
первый этаж: прихожая, кухня, ванная, туалет, столовая
второй этаж: кабинет, гостиная, спальня, книжный зал
третий этаж: чердак, детская
вся обитая шелковыми и льняными тряпочками разных цветов с бессмысленными узорами;
окна закрыты шторами из тяжелой парчи — ничего не видно за шторами, не слышно за тряпочками, кричи не кричи,
оттуда сюда ли, туда отсюда — все равно; дверь затянута глухо, на семь замков заперта снаружи и изнутри,
никто не придет, не уйдет, там краснуха, желтуха, скорлатина, рыдания от зари до зари;
иногда, прислонившись к двери поутру, можно слышать печальное пение про «смирение»,
про «прощение» и другую муру детским голосом: «никогда не умру...», «я свободен как птица...»,
«я живу как могу...», «так устал...», «мир мне снится...», «помогу чем смогу...»
папа водит гостей, мама варит бурду, по старинному лифту наверх уезжает тарелка и книжка;
ни тарелки, ни книжки назад, только письма в парчовых конвертах — про любовь, про волшебный сад,
про страну под космическим ветром, про сердца, про полеты к далеким планетам, про дорогу назад — «детский сад...»,
говорят — и выбрасывают вместе с конвертом
а за окнами яблоки золотятся от ветра и качаются солнцем
ИЗ БЛЕЙКА
сострадание — есть
там, где нечего есть
доброта будет всегда
там, где есть беднота
недоверие дарит мир
там, где эго — кумир
и насилие как патуина
и забота как тина
только есть один человек
он страдает от нас за всех
плющ смирения прорастет
там, где он пройдет
затем восходит тьма
цветком из его ума
жук с гусеницей и тлей
питаются этой тьмой
в цветке зародится зло
румяный и сладкий плод
и ворон совьет гнездо
под тенью его листов
многие на свой риск и страх
будут искать корень зла в лесах
но безнадежны их поиски
он растет в человеческом мозге
***
я в аду
ад в душе
душа в яблоке
яблоко в человеке
человек в яблоневом саду
сад в небесах
небеса в глазах
глаза в слезах
а слезы в голосах
я
и земля
мы вместе
в этом месте
те голоса поют мне о тебе, о небесах, в которых ты застыла так же, как я застыну, легши на траве, растущей на тебе, летящей в тьме без тыла, о том, ято этот сон, который на века — не переход в иной: я буду, тот же, прежний, что и сейчас, лететь с тобой, без языка, без глаз, без мозга — реакции на внешний мир просто стихнут, кости, передав вшам и жукам плоть, будут жить тобой — кровь будет течь с водой по родникам, листкам травы, приподнимать упавшие; я буду, прежний, петь с тобой другим, как мы, живым, но вынужденно-нервным: рассветом, камнем, первым днем зимы, собакой, веткой, т. е самым верным путем без слов «мир», «бог» или «цветок» — хор голосов печально поет без вдохов, выдохов, ртов, слов и строк, инструментальных нот но я хочу быть вечно человеком
мне нравится болеть, и красота
я не хочу довольствоваться веком
да, я люблю движенье в никуда
да, я ничто, и я несчастлив этим
я счастлив тем, что этот ад заметен
***
мы съели волчью ягоду, мы стали
знать о земле, в которой жили
и говорить понятно перестали
как говорили до того, как съели
и говорить «спасибо» разучились
когда спасти нельзя и нету бога
и «здравствуйте», когда все очень плохо
и «до свидания», когда мы разлучились
мы съели ягоду. нам стало очень плохо
мы испугались. протошнились
и что-то в нас вернулось и осталось
где находилось раньше, но таилось
из прошлого, которое забылось
мы износились — в нас проникла вялость
а с нею гордость — в нас проникла милость
а с нею слабость — и возникла жалость
как совокупность — и погибла самость
как очевидность — как абсолютность
***
дом мысли спит при свете дня
и в окнах тусклый свет
забытого во тьме огня
горит как сладкий цвет
но если день уходит прочь
тьма пробуждает дом
из окон просвещает ночь
свет ангельским огнем
он испускает сладкий цвет
надежды на тепло
и бражники летят на свет
но бьются о стекло
***
когда тяжелое позади
а страшное впереди
открой часовню в своей груди
и помолиться туда зайди
и тех, кто хочет зайти, пусти
ночь темная на пути
глаза закрой и во тьму смотри
она внутри. но и путь внутри
на свет, который несется прочь
но если ТАМ есть часовня, ты
зайдешь переждать в ней ночь
когда тяжелое впереди
а страшное позади
закрой часовню в своей груди
и никого туда не води
а тех, кто не хочет уйти, веди
на выход — вам по пути
алфавитный список авторов.
станция: новости
вести
многоточие
на середине мира
новое столетие
город золотой