|
на середине мира алфавит станция новое столетие москва СПб МНОГОТОЧИЕ...*
ВИКТОРИЯ АНДРЕЕВА
«и с нежностью к тому что было и с нежностью к тому за мной и эхо мне благовестило печалью памяти больной и боль таилась там за сердцем в том холоде где синий свет покоит робкое наследство теряя одинокий след». * «и если не дано песок и время, лучи и лавр, и праздное убийство связать в одно, как мост и отраженье, как круг и карусель — вглядись: вот Я. И этого достаточно, поверь». * «Но мы не почувствуем первые признаки смерти, Мы будем смеяться безумному миру в лицо, Как старые дети, как старые мёртвые дети, Усталые формы, залитые серым свинцом. Мы грубые люди, мы будем стонать и скандалить Пред ангелом смерти, капризов своих не стыдясь. Печальные звери, мы зубы сумеем оскалить Навстречу любви, давно с ней порвавшие связь. Когда умирает звезда в бесконечной вселенной, Ребёнок узнает и матери крикнет — проснись! Но мать не услышит, в забвенье бредя по колени, По пояс, по грудь, погружаясь в свинцовую жизнь.». *
ИГОРЬ ВИШНЕВЕЦКИЙ«Пожалуй, если говорить о связивсего со всем — ушедших с тишиной: ни хвои тень, ни прочернь на железе лампад, и днём горящих, ни длина прочувствованных надписей, какими прикрыт позор лежащих под землёй, на время позабывших даже имя своё — в земле навеки неродной, — не нужны им. А нам?» *
ОЛЕГ ЮРЬЕВ— Видишь? — разобранный надвоегребнем светящимся пруд... — Вижу. Как будто со дна твое сердце достали и трут. — Слышишь? — плесканье надводное бедных кругов золотых... — Слышу. Как будто на дно твое сердце сронили — бултых — *
ВАДИМ МЕСЯЦЗабудем навсегда высокий слог,которым мы себя привычно лечим. Любить людей способен только Бог, и нам с тобой Ему ответить нечем. Пуста и бесполезна красота, стыдящаяся права воплощенья. И невозможность скорого прощенья черна как чёрной пахоты черта. В пустынных снах седеют мертвецы: им не остаться вечно молодыми. Мы продолжаем путь совместно с ними, мы в этом мире общие жильцы. Мы презираем благодарный труд. И небо отвечает нам презреньем. Мы силой гравитации и треньем гордимся, словно эту жизнь вернут». *
ВИКТОР СТАНИЛЕВСКИЙне понимаю кем у меня получается бытьпоскольку такая в округе слабость и благодать что если кто-то скажет мол Лазарь выдь встань поздоровайся с дядей зараза ведь дядя а что мне дядя я тут лежу мне если честно нравится тут лежать *
ЕКАТЕРИНА ШЕВЧЕНКО«Вы помните Сергу Воробья?Его сегодня вспомнила и я, убитого на собственном пороге. В раскрашенной Рождественской ночи он выронил на лестнице ключи от одинокой каменной берлоги. Конфет мы на могилу положили и с кладбища так быстро отвалили затем, что все же нас автобус ждал. И мы не догадались в эту зиму, что со своей единственной любимой он сорок дней по городу блуждал». *
ИРИНА ВАСИЛЬКОВАЯ лицом к лицу с изнанкой судьбы, и еслине бояться тайных подсказок, стрелок, примет, так легко дрейфовать рекой, где утерянные воскресли, а утраты не в счёт, потому что их просто нет. ИРИНА ЕРМАКОВАВот и прозвонился друг пропащий,эй, кричит-трещит, а знаешь, где я? Ну — умора, просто — не поверишь — у самого синего моря. Волны — слышишь? Трепет крыл — слышишь? Никакой травы, трезвый, как тыква, а, поди ж ты — трепет крыл, чайки, что ли... Ты чего, говорю, ты же умер, я и оду про это написала, обессмертив тебя, дурило, что ж звонить тут в три часа ночи, что тут чаять, что тут морочить. Умер-умер, отвечает, а толку? И стихи червовые читает, и слова козырные спрягает, и бормочет имя, и плачет *
ОЛЬГА РОДИОНОВА«утоли Господи мои печали умалипожалей страждущих окуни в реку солнцем в лицо плещи на мели полечи Господи подай руку Твой же Сын Господи Твое дитя пронеси мимо пожалей успокой окунем конём солнцем волной умоляю Тя есть ли такая молитва нет ли такой спаси Господи помоги сил подай Господи человеколюбче ничего Господи грешен не просил и не надо Отче ничего лучше исцели Господи страждущего раба Твоего паче всех человец окаянен есмь Господи помоги помоги нам всем и защити защити защити Его» ЖАННА СИЗОВА« Боль есть надежная спутница бытия.Это первое, с чем мы выходим в мир. Зачитанная до дыр книга открывается на одной и той же странице, и убеждает, что все неслучайно. Тайна в том, что болезнь пришпиливает булавкой к одеялу, сохраняя зазор, промежуток на пути в коридор вечности. МАРИЯ ТИМАТКОВА« ПереездыСбивают с толку. Многое Из-за них забываешь. Ну ещё бы — Собрать и развесить полки, Поприжиться, обжить. Не сломать, обживая. Пообщаться С новой соседкой, Покурить На площадке с соседом... Как обрезанный ствол, начну растить ветки, Если снова куда-нибудь Перееду. ГАЛИ-ДАНА ЗИНГЕРпомнишь, как мы были обмануты?вольно ж нам было обманываться это единственная в своем роде своего рода свобода. и вот мы ее посеяли. взойдет ли теперь ауреями в золотом нашем городе в стране дураков? 13-15 мая 2012 *
ОЛЬГА МАРТЫНОВАКак буквы уязвимы! их тоже любит смерть,И воздух начеку, земля, огонь, вода, Им нипочем разбиться и сгореть, Рассыпаться и утонуть, Подстерегают их зима, война, осада, казённый путь И разные другие дураки, Им нипочем исчезнуть навсегда. Ворон — Никогда — Ленора. Рильке: вишневая косточка — смерть ЕВГЕНИЙ ХОРВАТВ кроваво-черном ртудержу я птицу ту — смолкающую, петь я сам пытаюсь петь. Ее-то, весь в поту, выпускаю в высоту,— она сумеет на лету ее затворы отпереть! Струю свою струю, люблю свою семью, змея меня язвит, звезда моя горит: я в воздухе стою, в самосозданном Раю, и Господа пою, Который Сам меня поит! *
БОРИС ХЕРСОНСКИЙ«Охапка ароматных трав.Земля качнулась под стопою. Как донести, не расплескав вину свою перед Тобою?» ЛЮДМИЛА ХЕРСОНСКАЯ«Бабушка моя, бабушка!Жёлтый от яблок погост. Кто тут с тобой рядышком вытянулся во весь рост? Стекает горячим мёдом под землю яблочный сок. Кто здесь с тобою рядом, Прозрачен, тих и высок? Ты их не бойся, деточка. Все свои» МАРИЯ ГАЛИНА« О, милая! Как ни верти хвостом,как ни кружись на Брокене пустом, в пороке нету прошлого размаха. Оставим нежность жителям земли; они тебя забыли, как могли — что им твоя короткая рубаха! » АРКАДИЙ ШТЫПЕЛЬ« от рождества до первомаямаленькую поэтессу ждет смерть как любого из нас как какую-нибудь мэри стюарт потому что все моря все звезды все механизмы работают на износ » *
АЛЁША ПРОКОПЬЕВ«Это русское снежное тождество,Умный лёд и умное деланье, С блудом труда не в родстве, Рождество, то есть. Где «До» равно «да». В долгий полёт, Застывая — се вход! — Уходит вода». *
ФОТИС ТЕБРИЗИОжили улицы полуночных Салоник,И я спешу средь ночи, но куда? — Быть может взять бутылку и испить Красивого «краси», чтобы забыться? Но Ты — один предел моих скитаний. Раскрыты ночью южной для Тебя Все ставни опозоренного сердца. *
АРТЁМ КУФТИНЕСЛИ я никтои звать меня никак — Кто же (тогда) зовёт меня (сейчас)? (Почему — и откуда?) -- Наша осведомлённость в подобного рода вопросах потрясает меня своей глубиной *
ИЛЬЯ СЕМЕНЕНКО-БАСИНТёмный звук над лиловой землёй,предвестник имени, как же ты нужен мне в пустоте этого поля, не давшего плодов. До нас с тобою — только венец одноэтажных домов, линза скатавшегося пространства, лес, который был озером, поле, исчезнувшее в домах, — всё, что накрыли мы ветром, ударив с юго-востока. И бьём теперь по хребтам коровьим огромным воздухом. *
МИХАИЛ УДЛЕР(2)стреноженные бездной бездны, стерпевшие безумие безумцы, бесстрастные беспечны боги… (3) из суеты суббот стрекозьих, из плеска пятниц пеликаньих вернуться в век весталок верных… АННА ВИНОГРАДОВАНа зависть всем соседям во Вселенной,да, собственно, не замечая никого, пока секунды не остановились и звон капели, время вспоминая, не растерялся… …идём, бежим, стоим, молчим и говорим сумбурно. Та комната — единственная знает о счастье всё, что даже мы забыли. *
ДМИТРИЙ КУЗЬМИНПотом, в ожидании транспорта,все вылезают на улицу покурить. К пустующим в ожидании бетонным сотам нового колумбария от самого горизонта дотягивается неожиданным жаром сентябрьское солнце. *
ИГОРЬ СИДПоколение дворников и сторожей имело свою элиту.Старший электрик отдела вневедомственной охраны. Съездить на объект проверить ногтем сигнализацию. Занятость два часа в день и при этом не каждый день. Хотя и бывали авралы. Но главное — яркий талант настроить к себе людей. *
ИНГА КУЗНЕЦОВАслова растут в космическом лесупока задумчив стрелочник молчащий мерцает парус звери любят в чаще пока никто не отпивал от чаши безыменье подобно колесу мелькают в спицах лошадь и солома выходит смерть как девочка из дома пока ничто не ясно не знакомо поэты держат вещи на весу *
ФАЗИР МУАЛИМДорога, ведущая в сердце к Другу, —Как суфии пишут о милости Божьей, — Словно улица с односторонним движеньем. ...Дай мне руку, товарищ! Дай мне скорее руку — И я отыщу его, я прощупаю непреложное, Неоспоримое, неповторимое, непоправимое решенье. Ведь я намекал тебе, говорил издалека, Я писал для тебя в своем дневнике, Что жизнь не в сердце, жизнь — в руке. В ладони. Жизнь. Вот — рука. *
АМАРСАНА УЛЗЫТУЕВЛюбое человечество пою,Слепое под землей, немое, кольцами ревущее, Сырое, окающее, космосами из себя плюющее, Ночное, лазающее, ползущее, деревья жрущее... Святое человечество люблю, Светы их и мраки, Раи их и ады, Рои их богов, что горше Иеговы, пуще Будды, Иисуса слаще. *
ЮРИЙ АВРЕХIIIЧудо слова и слов. Их еще не было. Но, вдруг, появились слова И сцепились в существовании с плотью листа, И стали на место — каждое в уровень свой, Каждое — в смысл подлинный свой, Каждое — в уровень сияния свой. Каждый. *
ЛИДИЯ ГРИГОРЬЕВАЦВЕТОМАНИЯрозовый сиреневый палевый кирпичный бирюзовый бежевый огненный стальной желтый абрикосовый золотой коричневый родниковый пламенный нежно-голубой ярко-апельсиновый рдяный изумрудный алый фиолетовый темное бордо карий и лазоревый нежно-перламутровый персиковый чайный — вот и я про то искристый зеленый матовый лиловый пурпурный малиновый цвета буряка луковый салатный сливовый багровый сливочный пшеничный цвета молока лунный серебристый дымчатый карминный темно-антрацитовый цвета янтаря смоляной вишневый и аквамариновый а потом рубиновый как сама заря *
Мы друг другу прелести говорили,Мы похожи были происхожденьем. Мы дружили. Думаю, мы дружили. /говорю с особенным убежденьем/ Ты сказал, что любишь его, тирана, Что гордишься тем, как он твёрд и грозен. Я смотрела мимо, держалась прямо, А пчела висела на дикой розе. Выбирало солнце угол атаки, Невозможный Эрик бубнил о Будде. Но над нами будут разные флаги И под ними будут разные люди. 21 августа 2014 г. ЕЛЕНА ЗЕЙФЕРТ
зёрна
моего зрения кормят разбежавшихся птенцов которых так хочется собрать с твоей детской верхней губы и мягкой поросли подбородка и вернуть в гнездо языка ИЗЯСЛАВ ВИНТЕРМАН
***
И кем бы ты ни был для бога, желая объятий да ласк, Ты мучим не больше любого, и жизнь для всего удалась. А приступы нового страха не выдохнешь пламенем в куст. И облак из жжёногo сахарa то сладoк, то горек на вкус. ФЕЛИКС ЧЕЧИК
* * *
Российских обитателей саванн, что вышли из живой воды сухими, пересчитаю я по головам и вброд переведу на суахили. Не досчитавшись головы одной,— кудрявой прежде — лысой от мороза, я навсегда пожертвую страной... Ах, донна Роза, донна Роза! и вернуть в гнездо языка ГАННА ШЕВЧЕНКО
***
Мы вышли в лес, как образины, касаясь елочных вершин, мы побежали в магазины вдоль ветра сосен и машин. Клубилось зарево дневное, прибой сутулился речной, а мы летели и спиною тащили ветер ледяной. Над нами мирно и лучисто сидели аисты в гнезде, а мы смеясь, как хоккеисты, скользили боком по воде. А мы смеясь, как обезьяны, текли дорогами низин, спешили ровно, без изъянов, на ощупь чуя магазин. Неслись жужжа, подобно рою, вздымая темные дымы. Но если магазин закроют, тогда зачем бежали мы? АННА ГЛАЗОВА
***
несоразмерность слова и слова, пока не легли на язык, а когда легли — их прикрыть бы, как позой зародыша взрослого сон. ГАЛА ПУШКАРЕНКО
***
Девушка в форме морского пехотинца молчит (от неё отражается): — свет: невидимая считалочка про <под абордажным снегом мы прощаемся рассечённые на будущее и бабочку> — время: текущее по лицу подбородку шее — кожа: гречневое встречное взаимодействие зрения и стекла (тела) — тело: вынутое изо рта от речение хлеба вином (Марии Иосифом) — я: зажатое в кулаке смещение лезвия в — истечение воды камнем ИРИНА КОТОВА
5
оставшийся неопознанным доктор менгеле работает океаном в нем рыбы — стерилизованные рентгеновским излучением польские монахини ...................................... это мой долг — говорит океан АЛИСА ОРЛОВА
***
я хожу на кладбище разговаривать с чужими мертвыми мертвые говорят с акцентом забывают наши живые слова путают имена времена и прочие мелочи мертвые помнят только о самом главном: помню в 1952-м удалось достать лакированные туфельки учитель по математике был у нас очень строгий а получала я тогда 120 рублей я хожу на кладбище разговаривать с чужими мертвыми а можно спускаться в метро никакой разницы АННА АРКАТОВА
***
Кто летом ведёт дневники — События тех велики: Река, уплывает весло — Я это запомню число, Удар, на крыльце зимородок Лежит без сознания, кроток И краток пернатый виток. На это уходит листок. Хозяйская кошка и мышка В зубах у нее, по-латышски Составила фразу — горда, Вот так и запишем — среда, Собака подходит, зевая, Вокруг духота грозовая, Река, уплывает весло, Как мне с дневниками везло… СЕРГЕЙ ТЕНЯТНИКОВ
***
мои немцы строили дома и дороги, ходили за плугом, ковали железо, служили царю, молились Деве Марии, пекли хлеб, кочевали по Сибири, жили среди татар, мордвы, староверов, теряли глаза, существительные, могилы, целовали землю снова и снова и уходили под утро, будто домой из дома. новое столетие на середине мира станция гостиная город золотой корни и ветви озарения |