на середине мира
алфавит
станция


СВЕТЛАНА ШИЛЬНИКОВА






Для себя я определила, что стихи — это звучание пространства в определенное мгновение времени. Собственно, та правда себя (мира), которую и от себя мы неосознанно скрываем, скорее не подозреваем. И строй — с ладами, струнами, отверстиями, клавишами, деками, рамами.



ПАМЯТИ МУЗЫКИ




1
Памяти музыки

тамара сергеевна бахова
в сердце моем
расчехляла свою виолончель
и втыкала ее в незарастающее
овальное окно.
виолончель молчала,
я терпела,
смычок порывисто попискивал,
но музыка так и не начиналась.

мягче, мягче бросай
растопыренную ладонь
на яблоко, круглее пальцы.
суета сует моя, зачем тебе слезы?
зачем тебе клавиши и педали?
бросай свою деревянную ладонь
на яблоко.
русская девочка,
зачем тебе еврейские способности
и немецкое пианино.
круглее, круглее пальцы.

когда-нибудь ты сможешь
отогреть свои красные ручки
и начать музыку
с моей виолончелью.

суета сует моя, дай я их разотру.




2
Если это Москва

Если это Москва, почему не со мной
Говорит на освоенном русском?
Я иду вдоль реки меж строфой и струной,
Как троллейбус на перезагрузке.

Это Яуза, детка, целует гранит
Черной грязью и синей водою,
Ловят рыбу бомжи и уходят в зенит
Косяками, точнее ордою.

Солит сушки отец, сушит яблоки мать:
Вы выходите, будьте любезны,
Разрешите пройти, запретите сказать.
Я из местных и здесь неуместна.

Приголубь меня, красно-кирпичный забор
Полукружьями шатких пролетов.
За спиной у меня не Москва — кредитор,
И 3D на беспамятство фото.




3
Чижик-Пыжик

Или ты, винтокрылый, по лисьим бежишь городищам —
Никого, ничего, ни лица, ни улыбок, ни глаз,
Наблюдающих за: только воздух стихами пресыщен
И на перьях повешен, как яблок ненужный запас.

Или я, безнадежная, в красном вагоне ворую
Ленинградское время и пыль на чужих сапогах,
Отдавая места, отступаю. Продувшись вчистую,
Прислонилась и падаю или взлетаю впотьмах.

Никого не умею жалеть — понимания ниже
Отпускается взгляд, упирается в бронзовый свет,
В безграничный уступ, где непойманный зверь чижик-пыжик
Не поет и не пьет, в одиночный врастая пикет.




4
Волга волнуется раз

Волга волнуется раз
и поспешно уходит
За море вдохом вторым
опрокинутых родин
В общую воду,
в кормушку осеннюю,
в кремль
Красный и белый,
молочная девочка дремлет

Возле ворот его,
стен деревянных,
кирпичных —
крошка и стружка
друг друга
стремятся напичкать
кожей своей, прорасти в мое среднее ухо
oстрым отитом,
сосущей песок с голодухи

пойманной рыбой.
На леске подвешена отмель.
Я эта леска,
одна из случившихся копий
Прямовисящих глухих
над лежащей рекою
С маленьким словом
за сонной
молочной
щекою.




5
Забормочу, зацелую...

Забормочу, зацелую
Город в пыли апрельской —
Раковину золотую,
В коей живу как взвесь я,

Частью себя на стены
Теплые оседая.
Ходят по стенам тени
Маленькая, большая.

Плюшевого медведя
Держат за обе лапы.
Мелом на город светит
В полупоклоне лампа.

Пыль облетает с неба
Я облетаю с пылью
Капля, лучина, щебень,
Плачущий собутыльник.




6
Строевая

Не говори со мною о погоде —
Погоды нет. Дороги унесло
К прибитым звездам злое ремесло
Поэтово, к которому не годен

Как к строевой — натянутый мысок
Всего лишь продолжение покоя
На битой плитке мэрского покроя
С намыленной травой наискосок.

Шинель мала — в кармане шерстяном
Обменянные в детсаду погоны
На две машинки, бывшие в угоне,
Москвич и Волгу с треснувшим стеклом

И сквозняком, идущим сквозь меня,
Как будто я — иное измеренье,
Продувшее, продавшее за пенье
Больное горло будущего дня.




7
Пенки

Сидя на липовой чертежной доске
В бомбоубежище в Вишняках
маленький папа
пытал молодую мою бабушку:
мама, макани не, мама, макани не?
Бабушка плакала
какими-то последними на земле слезами
смешанными все с той же
серой от пепла землей.
А потом мы с папой
макали в соль
оторванные с двух сторон
теплые горбушки белого хлеба,
одновременно от них откусывали
и запивали ледяным молоком.
Старая бабушка
(хотя она так и не стала старой
до самой смерти своей в 79 лет)
посматривала на нас
слегка подведенными
пепельным карандашом глазами
и крутила ручку мясорубки,
привинченной
к липовой чертежной доске.
Она плакала светлыми
луковыми слезами
и иногда говорила —
макани не, макани не,
только пенки на блюдце остались.




8
Бах. Бранденбургский концерт

Как же бегущей мне с этой музыкой совладать?
Шаг — в каждый такт, уносящий в засушливость лета.
Бах. Бранденбургский концерт. Разворотами вспять
Времени — неуверенный праведный слепок.

На миражи рассыпается прожитый город,
На отвлечения сольных скрипичных деталей.
И, сквозь ворот распахнувшийся кованый ворот,
Мост — перешеек поющий меж здешним и далью.

Улицы узкие слиты. И лица — портреты.
Чаще — в умело подсвеченных треснувших рамах.
Одномоментно — отъяты, омыты, отпеты,
Разметены на ошибку и горькое право

Слышаться. Это как снится: ступень за ступенью
Трудный исход с разорённой вчера колокольни.
Это — проявленность в лицах играющей тени
Через оплаченность воли в святую неволю.




СВЕТЛАНА ШИЛЬНИКОВА
На Середине Мира


Быть не перестань: Стихотворения 2019

Памяти музыки: Стихотворения 2020

О поэзии Елены Шварц





на середине мира: главная
озарения
вера-надежда-любовь
Санкт-Петербург
Москва