на середине мира алфавит станция многоточие Москва АННА СМИРНОВА
Как и многих других людей меня волнуют в жизни моя семья, друзья, дом, работа.
Люблю путешествовать и красивую одежду. С детства занимаюсь знанием, имею 2 высших образования,
одно из которых литературоведческое. Но выделяет из толпы меня не это, не эрудиция.
Художник или писатель не умнее или образованнее других людей, он просто более убедителен.
Или по крайней мере претендует на то, чтобы созданное им, слова, произнесенные вслух,
попали прямиком в сердце собеседника и тем самым изменили мир. И если уж говорить о поэзии высокопарно,
среди современного многообразия художественных практик и свободы называть или не называть искусством
плоды творческой деятельности, Поэзия в чистом виде остается животворящим первоэлементом, ключом ко всем стихиям,
которая воплощается в совершенном Слове, более значимом, чем все, что существует в природе.
Для человека — это Мистерия. От нас мало что зависит на самом деле.
Но без человека — как бы мы узнали Слово?
А Поэзия, конечно, существовала бы сама по себе.
Когда я пишу стихи, я не доверяю сама себе, я позволяю стихиям пройти через меня, трансформировать мое сознание. На выходе уже своей рукою я придаю им метапоэтический каркас, чтобы показать, что Поэзия есть, но сразу нам не понять где именно. Своим словом, я как бы ритуалом призываю ее спуститься в мой стих. Иногда мой стих рассказывает о неком интимном моменте, в котором я искала это чудо, и кусочек репрезентации — это все что в результате осталось, и что я решила аккуратно записать на память. Что, может быть, могло бы быть интересно мне одной, но если я прочитаю такой стих на публике, я могу возродить этот поиск для себя и для всех слушателей одномоментно. Однако чаще я выбираю актуальные для общественной мысли темы для медитации, и тогда стихи работают с современными смыслами, уводя сознание от противоположностей к единству, на пути к Слову. ВСЕЛЕННАЯ — МОЙ ДОМ*** Вместо поэмы про печаль Любовь или творческий подъем Церковок головки Это непреодолимое желание Не имеет ничего общего с похотью Но заметно проявляется физиологически К сожалению только это А не про то что предновогодняя Москва Вытесняет огнями посторонние запахи И на выходе из затяжной депрессии Печаль не кажется такой уж длинной Песня Воды Мне так нравится быть водой И лежать на дне Мариинской впадины В Тихом тихом океане Смотреть как проплывают Светящиеся рыбы Большие глухие и голодные И пропускать сигналы Потоки самые глубинные завихрения И электричество В холоде и темноте И магнитного поля нет без материи А я вижу там зарождаются импульсы Которым не суждено выйти на поверхность Так распорядилась Земля Вся в лучах своего Солнца У меня есть края есть пределы Спокойное движение уже возникшей массы Я прилегаю к скалам пескам и вулканам И укачиваю собою два полюса Первый один Второй противоположный С закрытыми с открытыми глазами Повсюду нейтрино И так получаются слова И развивается в Эпоху возрождения язык И закипает в чайнике вода А я дремлю ничего не касаясь Ни света ни тьмы Я материя остановившая время Я первая водяная воронка И первое поколение И момент грехопадения Я живое спасение Это во мне затухает дикий голос моего рода И во мне продолжается жизнь моего рода Это я делаю ветви эволюции такими непохожими Благодаря мне вы не отличаете волка от собаки Потому что в моем отражении Все равны Я собираю смыслы отдельно от слов И выстраиваю на поверхности острова Культивирую геометрические фигуры и города Да мне нравится быть водой Но в другой жизни Я стану другой О состоянии науки Метафизика в современном мире — это удел мечтателей, Это дом, это стены, Оголенный инстинкт и война. Метафизика — бред сумасшедшего И прибежище трусов, Последствие кораблекрушения И последние слова перед смертью. Запретить метафизику? Вывести ее во внеэкономическую зону? Да пожалуйста! Рот только не затыкайте! И не жалуйтесь потом на свою вонючую, рассеянную и прирученную духовность! Туманность Андромеды. Наша галактика не существует сама по себе Совсем рядом — туманность Андромеды Уже много лет эта воронка Закручивала мои мысли Как в Бермудском треугольнике тонули мои корабли И слепли мои помыслы в ее лучах Пришла пора уклонится от ее притяжения Все не так уж плохо Андромеда приближается к Земле Но надолго ли? Это выглядит как туманность только из вне Значит моя скорость не так высока И меня еще есть немного времени до столкновения галактик-сестер И пока Андромеда там Я все еще здесь Реально я счастлива Только со стихами Они относят меня немного подальше Чем размытое звездное пятно Видимое глазом в ясную погоду На Земле для нас оставлено Множество мгновений Для тайного обожания Часть из них оставляла для меня Туманность Андромеды Больше она меня не закружит И когда наши черные дыры сольются в последнем экстазе Я сумею улететь подальше на Земле В этой иллюзии расширяющейся Вселенной Моему веку. Мой век оловянный, Мой век жестяной, А когда-то ты был серебренным, Когда-то ты был золотой. Из мусора ты теперь И из говна — как встарь, А органы у тебя из пластмассы, И в сетях как рыбы запутались массы. Когда-то ты был футуристом И душу спасал вчера, Сегодня ты стал культуристом И прославляешь Омона Ра. Я искал в песках Возрождение И в Крестовых походах все потерял, В межгалактическое падение Между черной и белой дырой застрял. Во сне я сражаюсь с культурой Словно разрушенный Карфаген, И страна моя, не будь дурой, Незамедлительно попадает в плен. «Одевайся!» — говорит мне мое столетие, — — И будь человеком! Царем зверей! Размножайся! Продли свое долголетие!» — Но скажите: какая из войн страшней? Я пиджак не одену на голое тело, И подкладка из неопрена мне не нужна, Не из акрила, не из изобутена Моя кремниевая душа. По дешевке хлопок из Африки Моим потом и негритянской кровью пропах, Днем и ночью работают фабрики, Пока они тонут в белых цветах. Мой век в штукатурке, в бетоне, в земле, И мы проиграли в этой войне. Царства небесного небытие Как век 21-й — пакибытие. Октаэдр жизни Октаэдр жизни В тригональной бипирамиде И все десять заповедей И десять пороков Человечество вышло из леса Человечество шагает в лесу Наделенная жизнью тревога И те кто смотрят спокойно И дышат ничем И знаки вопроса Рожденье квадрата Рожденье систем Прямоугольной квартиры И свод куполов Улыбка вверх искривленным ртом И я бы отметил Больную надежду На счастье на завтра На после обеда И зиждятся луны В свете веков Чтобы каждого спутать В потоке снов Чтобы выйти затмением В решающий час Чтобы девы и кошки Дразнили глаз И даже тот кто не устоял Он жизнь свою На жизнь променял И тот кто летит И кто падает вниз Все обретают Жизни сюрприз Каждый раз возвращаясь Не к себе домой Я не верю глазам Неужели жизнь создал Кто-то другой? Полет на Марс (сонет) Уже космические корабли улетают на Марс Вместе с моими мыслями А я все пою эту древнюю песню О том что наше время уходит И только призраки остаются Эта холодная любовь Окаменевшего цвета былых радостей Покоится под слоем пыли С надгробными надписями И уже не отражает света фонарей А далеких звезд в наших краях не видно Да я и не слушаю что говорят соседи Я мысленно отпускаю экипаж на новую планету И душа моя перелетная Радуется искусственным светилам И свободы просит метеоритом *** Мы не будем любить друг друга телами, Ни волей, ни помыслом. Но незабываемыми огоньками, Безудержной тягой, надеждой и смыслом. И смертью, и полною крови чашей, И в прыжке над бегущим быком, И в этом застывшем теперь настоящем, И в свете глазных белков. А без смысла идти ли туда, где ветер? И порхать ли впустую духу в душе? На вопросы мои никто не ответит, Да и не было рая в том шалаше. многоточие на середине мира город золотой новое столетие спб москва корни и ветви |