То, что можно сказать, и то, чего сказать нельзя, находятся в более сложном взаимоотношении, чем между прямыми противоположностями. При всём желании и стремлении к ясности и прямоте высказывания, под поверхностью речи или текста всегда скрыто движение ещё не осознавшего себя языка, не принявшего определённых форм — поэтому никогда нельзя быть уверенным, что сказанное действительно отвечает тому росту (или, наоборот, сжатию) смыслов и слов, который можно осознать, только пройдя через фазу этого роста. Поэзия — та среда, в которой фазы роста оставляют следы, наиболее ясные для глаз наблюдателя.

Поскольку этот процесс роста неостановим и зависит от огромного числа внешних и внутренних условий, случайностей и состояний, из него нельзя извлечь одной универсально применимой формулы, позволявшей бы вывести законы письма и речи. Как вьюнок, на каждом отрезке готовый повернуться в сторону, где теплей или прохладней, так и поэзия нащупывает себе путь не прямой, а только совместимый с жизнью. Поэтому, говоря об истинности в поэзии (и, шире, в любом немеханическом языке), нужно учитывать, что прямыми путями способные к росту образования не ходят. Середину мира следует — в любой точке — искать там, где речь совмещается с ростом.