на середине мира алфавит бегущие волны станция новое столетие москва СПб ВАСИЛИЙ БОРОДИННОТА МАЙСКОГО ЖУКА*** 1 хорошая печальная погода надо всем: черты — первоначальные чуть робкие совсем по лестнице внимания по пятницам ума проходит белый маятник — зима зима зима растоптанный (как знамя — но поверженность — над ним как ангельское знание) и вечер твой — храним 2 ...троянский конь на маленьких колёсиках скрипел: внутри там умывальники, казарма: я бы спел «о ты, рассвет в бойницах и на бронзовом мече, зачем у солнца — спицы, и у арфы луг — зачем?» — как на велосипеде где травинки спицы бьют и счастливы соседи и все дачники поют: «в троянском конЕ врЕмени ветшающем в труху мы именем и племенем являем чепуху: волан застрявший в ветках и ракетку смейся брось — потОм упал от ветра, и сплошная туча-гроздь 3 однако шансы помеси поэзии с золой — как маленькие повести, еловые, смолой написанные медленно — и проблески сперва на умывальник медный и зелёный как трава летят, потОм на мыльницы щербатую эмаль — и туч мешки бессильные висят как fleurs du mal по сену синим пламенем сосновый август — внутрь елового — как плаванье ко сну ко сну ко сну 4 и бумажный из окон школьных все двадцать лет летит самолёт *** нота майского жука ни с чем не сравнима — как навстречу тебе — мыслящий орех а у тебя в черепной скорлупке — вообще ничего, после всех лет и книг *** вОздух крепится к липе и утро — к лодке к вёслам — запрЕт рАдоваться словАм о «я люблю этот угол рЯби: о нём и сам не рождённый ещё поэт писАл небесам, тем слоям, где им этой рЯби не видно за облаками» поднимается расставание рук пловца расстаются качнувшиеся друг к дружке две еловые головЫ: дрозд взлетел сойка крикнула водка, булькнув смазанной нотой — как саму себя чуть глотнула вдруг дружба-фальшь; посмотри! там чем дальше к высоковольтке тем кусачей и гуще подлесок, ёлочки злые, а под самыми ЛЭП — цветы, целые полЯ — водка визгнет о водку и чуть скруглена земля ящерка! ты, стрельнув ведь саму себя, как сигарету, замираешь на следующем камне: угловат, этот камень тАк треснул навстречу свету, что и вся трава вокруг бОка его не-северного желта; жарко — водки мелкая дрожь (— у водЫ, если ты ведро вдруг с колодца несёшь, это — медленной кАчки солнце, целиком золото в глубину, герб, гимн) ...Новый год в этой точке лЕса ктО встретит, кроме шапок снега — заледеневших Шаров Всего? — это ничего. Всё — и тут как дома. скажи его *** между тишиной и другой тишиной что садится над стеной? над стеной — место для птички оформляется в воздухе как гнездо — дУгами и царапинами но идёт дождь — и оно смыто к воде водой и воробьи — пить! пить! пьют пьют *** 1 подлетают к шагам и подходят словА: «шаг, шаг» — что за музыка у музыки в ушах? что ей так руководит, что её не победит? расскажи мне, пауза на полтакта, чиж, как над речкой Яузой солнцем же молчишь — «расскажи» — чему? мыслей этих роще, чуждой и уму, и чему попроще? 2 в белой листве карандаша Новый Завет вдруг расцвёл не спеша стало и небо чуть золотым и алым — как лицо, глядящее на свечу, и свеча, глядящая на лицо, малым а простые простой берестЫ заусенцы могут только дрожать и сказать: «мы как сердце» *** вол в Валахии вольней всех четырехсот камней но когда он тянет воз с этими камнями, думает: «вот я жил ничего не сбылось я силён, но я внутренне съеден днями» или &msash; в Волыни камень-вол лежит на холме шесть тысяч лет мечтает пошевелиться приходит птица — мне ещё, — говорит, — птенцов кормить я ловлю гусеницу, и, стараясь совсем не ранить, быстро лечу в гнездо — а там один слабый, а один — сильный, и две девчонки, а я одна, мускулатура у гусеницы — мыслящая волна в гусенице видны: близость преображенья, сила, комок переваренных листьев, и на распутье гусеница три раза кланяется — налево, прямо, направо и выбирает — прямо а вол идёт камень-вол греется — галки в Москве, впрочем, любят лететь сквозь колокольню, когда та пуста: между колоколами, верёвками — внизу — дОски *** по кромке крыш — проходит разлившись линией солнце и глядишь: сравнивающий слой взгляда похож на любящий, но тот — боком и пропал и во всём *** горестно чуть разматывается время сухой травы сено летит с газонов &mlash; даже без ветра пропадая в лучах город ожил зачах вынул из любой юности фотографию: трое так расстаётся точка на снежном поле с оленем а оленю темно меж звёзд — такой его рост «православие — это...» вечер и котлован на газете — земля, глина, корешок и из пустой кабины крана подъёмного смотрит вечерний угол *** вера у'стали и час расстаётся не сейчас — посейчас по следу у'тра рассыпаются стучась не сердцА мгновений (выход) а корнями в неба сушь расходящиеся швы — ход врЕмени внутрь острых душ плачьте пламя и осколки плавящиеся — назад к детской ясности-обмолвке: — а у воздуха — глазА *** и как словарь два сердца — о разном как одно неточное: два сердца или окно в окно глядящее и между тАк мечется листва что если есть надежда, то — потерять словА *** человеческая душа простовата как расставанье непродуманное, слепое: возьми с собою а не берёт и сам ветер врёт сам репейник — контур сам платок пухОвый растянут чуть по углам и улыбка летит над степью в дальние лесА там её попробует перенять — прыгнуть в крик — лисА и нечеловеческая чернота чувства всё равно будет не как эта — вдруг утихшая в совершенно святой покой *** это дерево — коренник а то — пристяжной они знают свои названия из больших книг весной эти книги сдаёт весь класс и деревья не знают, что вообще думать: — без книг как без глаз и как на войне — тут и начинают петь ужЕ все-все птицы ВАСИЛИЙ БОРОДИН
На Середине Мира стихи 2011 Нота майского жука Вместо себя: новые стихи бегущие волны на середине мира город золотой новое столетие СПб Москва корни и ветви |