Из творений Святителя Игнатия Брянчанинова — Стихотворение Оптинского старца Нектария — стихотворные заметки Оптинского старца схиархимандрита Варсонофия — Из писем Георгия, Задонского Затворника (Машкова) — из Писем Святогорца.


*
ИЗ ПИСЕМ
Задонского затворника Георгия (Машурина).


*
ИЗ ТВОРЕНИЙ СВЯТИТЕЛЯ ИГНАТИЯ (БРЯНЧАНИНОВА)


стихи


УБИЛИ СЕРДЦЕ

Здесь все мне враждебно, все смерти тлетворным дыханием дышит:
Пронзитнльный ветер, тяжелые воды, пары из болота,
Измены погоды и вечно нахмуро-грозящее небо.
Как бледен луч солнечный, Бельта повитый туманом и мглою!
Не греет он, жжет!.. Не люблю, не люблю я сиянья без жизни!..
Сражен я недугом, окован как цепью, к одру им прикован,
Им в келии заперт. Затворник невольный, влачу дни ко гробу.
А сердце мое?.. Ах, убили его!.. Оно жило доселе,
Старданьями жило, но жило. Теперь — тишина в нем могилы.
Его отверзал я с любовью и верой, открытой всем ближним.
Вонзили мне в сердце кинжалы; и были кинжалы наградой
За дружбу, за слово прямое, за жизнь, принесенную в жертву!..
Уйду я, убитый, уйду от людей я в безвестность пустыни!..
Я вижу, что людям приятно и нужно: им нужны лесть, подлость,
Тщеславие, чуждое истинной славы. Забыли они, что слава — от Бога,
От совести чистой. Но Бог им не нужен, и совесть им — бремя;
Не нужны им в слуги наперсники правды с общественной пользы желаньем:
Им нужны рабы — орудья их воли развратной...
Уйду от людей и в глубокой пустыне предамся рыданьям:
Там в пищу мне будут лишь стоны, а слезы — напитком.
Оплачу себя, мое сердце убитое, мiр, в зло погруженный,
И сниду в могилу печальный, в надежде отрады на небе.


К ЗЕМНОМУ СТРАННИКУ

О путешественник земной! проснись от сна:
Твоя грехов сума полна;
Ты погружен, как в сон глубокий, в нераденье.
Престань напрасно жизнь — бесценный дар мотать!
Не то придет к тебе внезапно смерть — как тать...
А в вечности вратах — ужасно пробужденье!



стихотворения в прозе


САД ВО ВРЕМЯ ЗИМЫ

В 1829 году проводил я зиму в Площагской пустыне. И поныне там, в саду, стоит уединенная деревянная келлия, в которой я жил с моим товарищем. В тихую погоду, в солнечные ясные дни, выходил я на крыльцо, садился на скамейку, смотрел на обширный сад. Нагота его покрывалась снежным покрывалом; кругом все — тихо, какой-то мертвый и величественный покой. Это зрелище начало мне нравиться: задумчивые взоры невольно устремлялись, приковывались к нему, как бы высматривая в нем тайну.

Однажды сидел я и глядел пристально на сад. Внезапно упала завеса с очей души моей: пред ними открылась книга природы. Эта книга, данная для чтения первозданному Адаму, книга, содержащая в себе слова Духа, подобна Божественному Писанию. Какое же учение прочитал я в саду? — Учение о воскресении мертвых, учение сильное, учение изображением действия, подобного воскресению. Если б мы не привыкли видеть оживление природы весной, то оно показалось бы нам вполне чудесным, невероятным. Не удивляемся от привычки; видя чудо, уже как бы не видим его! Гляжу на обнаженные сучья дерев, и они с убедительностью говорят мне своим таинственным языком: « Мы оживем, покроемся листьями, заблагоухаем, украсимся цветами и плодами: неужели же не оживут сухие кости человеческие во время весны своей?»

Они оживут, облекутся плотию; в новом виде вступят в новую жизнь и новый мир. Как древа, не выдержавшие лютости мороза, утратившие сок жизненный, при наступлении весны посекаются, выносятся из сада для топлива, так и грешники, утратившие жизнь свою — Бога, будут собраны в последний день этого века, в начатке будущего вечного дня, и ввергнуты в огнь неугасающий.

Если б можно было найти человека, который бы не знал превращений, производимых переменами времен года, если б привести этого странника в сад, величественно покоящийся во время зимы сном смертным, показать ему обнаженные дерева и поведать о той роскоши, в которую они облекутся весной, то он, вместо ответа, посмотрел бы на вас и улыбнулся — такой несбыточной басней показались бы ему слова ваши! Так и воскресение мертвых кажется невероятным для мудрецов, блуждающих во мраке земной мудрости, не познавших, что Бог всемогущ, что многообразная премудрость Его может быть созерцаема, но не постигаема умом созданий. Богу все возможно: чудес нет для Него. Слабо помышление человека: чего мы не привыкли видеть, то представляется нам делом несбыточным, чудом невероятным. Дела Божии, на которые постоянно и уже равнодушно смотрим, — деал дивные, чудеса великие, непостижимые.

И ежегодно повторяет природа пред глазами всего человечества учение о воскресении мертвых, живописуя его преобразовательным, таинственным действием!



ДУМА НА БЕРЕГУ МОРЯ

Кому подобен христианин, переносящий скорби земной жизни с истинным духовным разумом? Его можно уподобитьт страннику, который стоит на берегу волнующегося моря. Яростно седые волны подступают к ногам странника и, ударившись о песок, рассыпаются у ног его в мелкие брызги. Море, препираясь с вихрем, ревет, становит волны, как горы, кипит, клокочет. Волны рождают и снедают одна другую; главы их увенчаны белоснежною пеною; море, покрытое ими, представляет одну необъятную пасть страшного чудовища, унизанную зубами. На это грозное зрелище с спокойною думою смотрит таинственный странник. Одни глаза его на море, а где мысль его, где сердце? Мысль его — во вратах смерти; сердце — на суде Христовом. Здесь он уже предстоит умом, здесь он предстоит ощущением, здесь его заботы, здесь страх его: от этого страха бежит страх земных искушений. Утихнут ветры, уляжется море. Где холмились гневные волны, там расстелется неподвижная поверхность утомленных бурею вод. После усиленной тревоги они успокоятся в мертвой тишине; в прозрачном зеркале их отразится вечернее солнце, когда оно встанет над Кронштадтом и пустит лучи свои вдоль Финского залива, навстречу струям Невы, к Петербургу. Живописное зрелище, знакомое жителям Сергиевой пустыни! Это небо, этот берег, эти здания сколько видели увенчанных пеною гордых, свирепых волн? И все они прошли, все улеглись в тишине гроба и могилы. И идущие мимо идут, успокоятся также! Что так зыбко, так непродолжительно, как венцы из пены влажной!

Взирая из тихого монастырского пристанища на житейское море, воздвизаемое бурею страстей, благодарю Тебя, Царю и Боже мой! привел Ты меня в ограду святой обители! скрыл меня в тайне лица Твоего от мятежа человеческа! покрыл меня в крове от пререкания язык! О том только печальна душа моя, о том смущаюсь неизвестностию, что пройду ли отсюду, с берега житейского моря коловратного, неверного, в место селения дивна, даже до дому Божия, во гласе радования и исповедования шума прзднующего, вселюсь ли там в век века? Что ж до скорбей земных — на Бога уповах, не убоюся, что сотворит мне человек.



*
Батюшка (Старец Нектарий) вспомнил, что задал одной барышне перерисовать картинку с бумажки от конфеты и под рисунком сочинить стихи. На картинке изображался улей и пчёлы; стихи должны быть на эту тему...

Батюшка послушал стихи и говорит: «Нет, мне не нравится, я ей сказал написать четверостишие, а она больше..." Сказал мне взять карандаш и продиктовал стихи, тут же их составляя:

Пчела по природе летает,
В улей мёд собирает,
В жертву Богу предлагает,
Человеческую жизнь услаждает
И себя питает.



*
ИЗ СТИХОТВОРНЫХ ЗАМЕТОК
ОПТИНСКОГО СТАРЦА,
СХИАРХИМАНДРИТА ВАРСОНОФИЯ (ПЛИХАНКОВА)

ОСЕНЬ

Ветер, дождь и холод,
И мятеж души и голод,
И былого думы и мечты,
Как с деревьев спадшие листы...
Грустнá эта жизнь земная!
Но за нею есть другая —
Область весного блаженства, рая,
Царство невечерней красоты.

1902 г.


ЖЕЛАНИЕ

Давно в душе моей желание таится —
Все связи с миром суетным прервать,
Иную жизнь — жизнь подвига начать:
В обитель иноков навеки удалиться,
Где мог бы я и плакать и молиться!
Избегнувши среды мятежной и суровой,
Безропотно нести там скорби и труды
И жажду утолять духовной жизнью новой,
Раскаянья принесть достойные плоды
И мужественно встать в победные ряды
Великой рати воинства Христова.

1903 г.


*
Страна чудес, о Русь моя святая!
Иноплеменников теснят тебя толпы
И силятся занять твои стопы...
Но ты идёшь, страна моя родная,
Вперёд с надеждою на Господа Христа,
Смиренно преклонясь под тяжестью креста.
Храня Его святые повеленья,
Из рода в род пребуди им верна.
В тебе таится сила возрожденья
Народов мира. К свету Воскресенья
И в царство жизни, радости полна,
Ты поведешь из мощною десницей
И плод духовный возрастишь сторицей,
Блаженная, счастливая страна!....


ВЕСНА

Еще покрыты белой пеленой
Поля, стоит безмолвно лес
В своем серебряном уборе.
Но всюду веет силой творческой — весной,
И ярче и светлее свод небес,
И тонет взор в его просторе.
Когда ж, о Господи, в моей душе больной,
Немоществующей, унылой и скорбящей,
Повеет Дух Святый Животворящий
Ликующей, духовною весной?...


ВОЗРОЖДЕНИЕ

Давно, в дни юности минувшей,
Во мне горел огонь святой.
Тогда души моей покой
Был безмятежен, и живущий
В ней Дух невидимо хранил
Ее от злобы и сомненья,
От пустоты, тоски, томленья
И силой чудною живил.
Но жизнью я увлекся шумной:
Свою невинность, красоту,
И светлый мир, и чистоту
Не мог я сохранить, безумный!
И вихрем страстных увлечений
Охваченный, я погибал...
Но снова к Богу я воззвал
С слезами горьких сожалений,
И Он приник к моим стенаньям,
И мира Ангела послал,
И к жизни чудной вновь призвал,
И исцелил мои страданья.