|
На самом дне мусоропровода Молитва перед иконой Покрова Пресвятой Богородицы. Весна: стихи о любви. Завтра-сегодня: стихи 2010 г. Памяти Александра Лугина АЛЕКСЕЙ РАФИЕВМОЛИТВА
ПЕРЕД ИКОНОЙ ПОКРОВА ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ стихотворения 2009 г. * Прикованный к телу виной — от самого верха до низа, как ветхозаветный Ной, распявший в себе Диониса — я вижу на тысячи лет Твоей неделимой эпохи, как, выйдя из мрака на свет, в людей превращаются боги. МОЛИТВА Марие Магдалине Маша… Ты слышишь, Маша? Слышишь. Я знаю — ты знаешь, что память наша, как под гнётом плиты, положенной на могилу нашей опять же мглы. Дай же нам, Маша, силу, Маша из Магдалы, преодолеть разрывы, выплыть из мутных вод. Мы, как снулые рыбы, попавшие в водопровод. Будь с нами, Маша, с нами, Машенька — на века, вечно, ночами, днями. Видишь, как эта река, преодолев пороги совсем проржавевших труб вселяет память о Боге в мой окоченевший труп? ОГОНЬ! АМИНЬ. 1. И море расступится — как тогда, и мы — одичав, но доверившись чуду — по дну, на котором лежат города — Содом и Гоморра — пройдем. Я не буду ни слышать, ни видеть, ни думать, ни знать — лишь чувствовать каждого малого Будду. Ах, как же мне хочется снова летать, и мы полетим, и я больше не буду бояться и плакать, и весь этот свет обнимет меня, как грудного младенца, и сбудется весь Его Новый Завет, и некуда будет от этого деться. 2. Вы пришли ко мне, мои ангелы, мои верные, добрые ангелы. Свечи вспыхивают, как факелы, и мы все факелами горим, и гори этот Третий Рим. Мне так просто теперь быть истинным, быть, а не видеться искренним. Это — чудо, что нет греха и меня забрала река Слова Отчего, Слова вечного, безначального, бесконечного. Здравствуй, Господи Иисус! Я с Тобой ничего не боюсь… 3. Вот и сталось — я — это дом огня, Умиление, вызвавшее любовь, и огонь втекает рекой в меня, наполняя воду мою и кровь. Как в пустой бутылке жила душа — ей хотелось жить так, чтоб с ней был я. Я — отступник, вернувшийся в сторожа. Я — приползшая на порог змея. Тень огромного скорпиона на мне, волчья стая живет у меня в мозгу. Вот и сталось — я — это дом в огне. Я — Георгий, спасший свою Москву. Фараон приколот копьем к земле, и не страшно вовсе — только лишь Бог может выжить в горящем во мне огне всех мгновений и всех до одной эпох. 4. Если хочешь — моя рука. Если сможешь — обе руки. Эта огненная река протекает по ним. Враги ничего не смогут теперь — меч Архангела у меня, и распахнуты настежь — дверь и окно — для воды огня. Всё бессильно! Господи, Ты положил мне на смертный одр перевернутые кресты, на которых апостол Пётр распинаем вниз головой. Я — Андрей. Я пришел за Петром! — вавилонский городовой, Молох вспомненной жизни. Ом. Возвращаюсь — уже, вот-вот. Впереди — мир, любовь и свет этих огненных моих вод и пылающих звезд и планет. Я — вернувший домой детей — Богородица всех святых. Начинается новый день слов серебряных и золотых. По молитвам скользит мой дух. Тело — тень, склоненной в огонь мысли, вспомнившей память вдруг… И летит мой крылатый конь. 5. Завещая потомкам жить — как мертвец ухожу в гробы, где ничто меня не страшит и никто не собьет с тропы через самый крутой перевал, скрытый шапками ледников. Я достаточно горевал для того, чтоб лишить врагов хоть малейшего шанса на непокорность, и силы тьмы обездвижены, и война умерла, и свободны мы. 6. Ночь уходит и диск луны догорает тусклым пятном, и минуты столь холодны, что не смогут ожить потом. Время сжалось — вот-вот родит вечно юных детей весны. Оплатив последний кредит, можно слепо поверить в сны, потому что любая ложь изгоняется за предел, где проснёшься, а не уснёшь — даже если уснуть хотел. Все архангелы, как один, посетили меня опять, обогрев мой мир среди льдин, и обрушили время вспять, и на пике Небесных Сил словно чувствуешь сразу весь мир, которого так просил, чтоб влиться в Благую Весть. * Слава Богу за всё — в каждом слове и даже движении. Слава Богу за смерть, приводящую в вечную жизнь... И за брань чародейства в беспамятном разложении, и за тряпочных фюреров, и за картонный фашизм, и за кухонный бокс, и за тюрьмы, набитые струпьями, и за язвы греха, приковавшие тело к беде, и за то, что мы долго — так долго! — невоскрешенными трупами топим счастье в стакане, забыв, что идем по воде. Слава! Вечная слава за многострадальную Родину, за убожество мумии, ввергнутой в мавзолей, за несчастных жрецов, превративших друг друга в пародию, и за то, что со временем мы становимся злей, и за то, и за это — за всё слава Богу, и в вечности — за пределом проклятий, над печатями тьмы мы вот-вот обретем уже признаки человечности — и останется вечное и неделимое «мы»... * Петру Ерохину
Вот я и тронулся с места — очнувшаяся звезда — походкой Жозефа де Местра, влюбившегося в Христа, и свято, светло и родное встречает на каждом углу пришедшего нового Ноя, и ангелы сходят во мглу начавшегося рассвета, случившегося уже, и не прекратится это в воскресшей моей душе. МОЛИТВА Господу Иисусу Христу Боже, мой голос крови делается правей — даже во мне — в микробе. Избавь меня от кровей — вычисти эту скверну наследственной пустоты, наполни артерию, вену, печень. Пусть только Ты переливаешься в жилах, в легких, в почках, в мозгу. Пока мои крови живы — я толком жить не могу. Избавь меня от слепого, наследственного греха, моё Безначальное Слово. Пусть крови Твоей Река рассеет мои потёмки, Тебя Одного воскресит в каждом моём потомке, забывшем про грех и стыд. МОЛИТВА Святому Духу. Спасибо, Бог, за каждый вдох. Прости меня за каждый выдох. Я помню время длинных тог, замаранных в пролитых винах. Я помню вои площадей и выи высушенных судеб, и мир людей, и мир идей, и то, как низко пали судьи, и то, что было после них, и то, что было перед Светом, и нас — совсем, совсем одних в безжалостном пространстве этом. Я помню все, что было там — в провалах собственных расщелин — Великий Храм, прекрасных дам, мельканье казней и прощений. Я помню, как вселялся дух в нетронутые смыслом лица. Я помню вас — сначала двух, потом Тебя, Твою столицу. Я знаю наперед итог и плачу, как смиренный инок. Спасибо, Бог, за каждый вдох. Прости меня за каждый выдох. Прости мне гордость и тщету моих потуг остаться сбоку. Прости меня за нищету жрецов, не обращенных к Богу. * Через дырки от пуль заходили они и терзали, и рвали на тысячи тысяч, и смешались в помойке все ночи и дни, и звезду в темноте мне из бездны не высечь. Лишь бы в Свете и только б с Любовью, аминь. Нивы вызрели — время жать урожаи. Здравствуй, мой долгожданный Вениамин! Я как-то соскучился по Державе. * в материальном предмете раскачиваются весы, когда идут по планете отпрыски Семьязы, и сходится истиной в точку раскрученная карусель, и входит к нам в одиночку проклятый Азазель. смотрите на всё, что было. что будет — давно уже есть. не смерть меня погубила, а воскресил меня Крест. * Я — Церковь Твоего Знамения, моя родная Богородица. С меня сошли все затемнения, и злоба больше не притронется к моим молитвам и деяниям — мне нечего страшиться более, под временем и расстоянием делясь на беды и агонии. Во мне мертва любая фобия, пролившаяся в память пятнами. И Сербия, и Эфиопия во мне воскресли, как распятые, и не понять умом, как вместится в меня уже вот-вот вселенная. Я, как луна, расту из месяца, как вспышка вечности мгновенная. МОЛИТВА Святому Духу Иисусу Христу Как смерть, скрежеща и рушась под адским напором огня, я больше не верю в ужас. Спаси меня от меня. Укрой меня, Милый, крылами ангельской чистоты и пронеси над телами, над помыслами и делами. Пусть будешь во мне только Ты — каждым сказанным словом, каждым образом сна. Я заперт тяжелым засовом. От первородного зла избавь меня, если надо. Не делай, как надо мне. Спаси меня, Бог, от ада. Пусть вспыхнет Твоя лампада — будь светом моей стране, будь лампой в моей квартире, будь ночью моей луной, будь миром, и в целом мире будь вечно и будь со мной. * Во времени моём оном, чуть семеня по судьбе — когда я был Семеоном и догорал на столпе — ко мне приходили стражи, стекались народы пустынь и сарацины, и даже те, кто совсем пусты были: не люди — тени, обмороки, скоты. Ко мне приходила темень, вспомнившая, что Ты — Бог и Творец начала, воскресший в конце концов, и вечная жизнь венчала толпы прозревших слепцов. * Я ухожу в основу всех основ, чтобы оттуда — примирившись с правом Асафа и Коревых сынов — восстать — во зло всем ядам и отравам. И пусть волнуются разливы вод, пускай холмы и горы содрогнуться — я восстаю словами дня из-под пучины ночи, чтобы так вернуться, как никогда еще не приходил никто из смертных, заключенных в мраке бессмысленных эпох, пустых годин, погрязших в суете, вранье и страхе перед могильным земляным холмом. Я на пороге нового прорыва туда, где вечность дышит жизнью — ом — и в утренних лучах играет рыба. МОЛИТВА перед иконой Покрова Пресвятой Богородицы Пускай Твои святые покрова хранят нас от наветов, страхов, порчи, которые сгорают, как дрова, в огне созвездий высветленной ночи, и даже ночь пусть будет нам светла и греет нас молитвами Твоими, и обдувают нас Твои ветра, и шепчут нам Твое, Мария, имя шуршаньем крон и шелестом травы. Будь каждым вдохом нашим, каждым словом, следи, чтобы не сбились мы с тропы, чтобы не заперли себя засовом страстей и дрязг тщеславия и лжи, будь милостива к нашему безверью и прогони уныние души, и будь любому, кто захочет, дверью. МОЛИТВА святым женам мироносицам На рынках нашей жуткой розницы, где за бесценок души губятся, святые жены-мироносицы, наполните смиреньем улицы и площади, чтобы восстания и все другие преступления не колебали мироздания, и вавилонского пленение последствия сошли и убыли, и Богородицы видение сияло нам в церковном куполе, и каждый день был днем рождения, и — от сует и бед отмытые — мы вспомнили бы нашу Троицу — в разбойнике, блуднице, мытаре, пришедших к Богу — успокоиться. МОЛИТВА Отцу Небесному Я бы забыл все разом — порой мне мешает память. Боже, очисти мой разум от ложных знаний. Я ведь переменился, оставил дьявольские повадки. Господи, я же Твой Авель, я же дошел до девятки — Ты ведь провёл меня мимо ям, и поставил на камень — падшего серафима, вспомнившего, что он Каин. * Перейдя за чертой черту — так неистово и упрямо превращая себя в нищету — Ева, вымолившая Адама — я уже каждым вдохом Ты — Богородица, Мать Мария. Слышишь? — лязгают в поле щиты. — Это встал у последней двери я. Пальцы сжались в железный кулак, отливающий в серебрянку. Хочешь, чтобы опять ГУЛАГ лет на тысячу? Или о прялку уколоться и на века кануть в льдах, переехав на полюс, неподъемные наши срока загружая в товарный поезд? На здоровье, но без меня! Помоги моей Маме, Папа! Чтоб Ее ни одна свинья до конца моего этапа не валяла в своей грязи. Боже Правый, спаси… Спаси! МОЛИТВА Кириллу и Мефодию В мире людей-витрин, дошедших до самопародий — вы у меня внутри, Святые Кирилл и Мефодий, давшие мне меня, ставшие мне родными — в мире потухшего дня демонов. Между ними, как в лабиринте тьмы, вы меня сохранили — в мире лютой зимы, где наши земные мили скованы по рукам и по ногам пороком — я низко кланяюсь вам, в Землю вбиваясь рогом. АЛЕКСЕЙ РАФИЕВ
на СЕРЕДИНЕ МИРА На самом дне мусоропровода На краю земли. Молитва перед иконой Покрова Пресвятой Богородицы Весна: стихи о любви. Завтра-сегодня: стихи 2010 г. Памяти Александра Лугина бегущие волны на середине мира город золотой новое столетие СПб Москва корни и ветви  |