На самом дне
мусоропровода

Молитва
перед иконой
Покрова Пресвятой Богородицы.

Весна: стихи о любви.
Завтра-сегодня: стихи 2010 г.

Памяти Александра Лугина



АЛЕКСЕЙ   РАФИЕВ


ЗАВТРА-СЕГОДНЯ.
несколько стихотворений из цикла




СЕГОДНЯ

Завтра — сегодня. Сейчас — всё, что будет и есть.
Не прикасайся к прошлому — к пустоте.
Мифы рождают зависть, жадность и месть.
Видишь, как нимфы топят себя в стыде?

Ты не сатир, не козёл, не пропал, не пан —
ты это ты — и человек нигде
так не горел — ни факел, ни автобан
в иллюминации, в дождевой воде.

Блики скользят разделительной полосой.
Перелетай эту пропасть. Медведь и волк
ниже тебя. Не спеши, не гони, постой —
импульсом света дециметровых волн.

Лебедь — твоя, сокол — твой. И твои — грифон,
аспид, левиафан, бегемот, василиск.
Ты как мелодия. Всё остальное — фон.
Нимбами светятся лики прозревших лиц.

Я тебя тронул — и электрический ток
тихо кольнул человеческое нутро,
и человек, который был столь жесток,
что угодил в расплавленное ядро —

вышел живым. Дай мне руку, дитя, малыш.
Я отведу тебя из поднебесной вон.
Жизнь — это свет, от которого даже мышь
счастлива, вспомнив, что есть необъятный Он.

Я ли? — неважно. Но точно — через меня.
Всё остальное — шалости темноты,
прячущейся в углы с наступленьем дня,
имя которому было и будет — Ты.

И легионы бессильны, послушен князь,
легший безвольной тенью к моим ногам.
Хоть прокляни меня, заворожи и сглазь,
думая, будто служишь своим богам —

всё это без толку. Стены мои крепки
и неприступные стражи зорко глядят.
Лишь не отталкивай, милый, моей руки —
крестным знамением обездвижившей ад.

Вот и свобода! Здравствуй, Господи сил,
давший мне Богородицу Святый Дух —
я и не знал, что об этом Тебя просил —
раб, Божьей милостью усыновлённый вдруг.

Лебедь взмывает с озера, и вода
рябью дрожит по сердцу моей страны,
и отступает сумрачная беда,
и ни единого шанса у сатаны,

чтобы осилить то, что сильней, древней.
Думая, что ты знаешь всё наперед,
помни про лебедь — не забывай о ней —
это и есть твой многострадальный народ,

и ни одна зараза не сможет впредь
душу твою бессмертную околдовать
и опрокинуть в непроходимый бред.
Небо — отныне будет твоя кровать.

Соколом в солнышке — перьями в облака.
Скоро они всё вспомнят и всё поймут.
Чувствуешь, радость моя, как моя рука
смахивает с циферблата следы минут?




ПАСХА-2010

Каждый шаг дышит Духом — на каждом Его печать.
Можно в каждом мгновении заново жизнь начать.

Уходи, сука-смерть, не скули под моим окном.
Не глодай мои кости, горбатый и жадный гном.

Талым снегом стекай по в дверях стоящей весне.
Просыпаются люди, привыкшие жить во сне.

И последней иллюзией тонет в ручьях капель.
И воскресший Спаситель глядит на меня сквозь апрель.




МОЛИТВА ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЕ

Пресвята Богородица, спаси меня грешного, падшего — спаси, спаси
осквернённого миром, осквернившего мир, себя самого
извалявшего — не понять — то ли в клею, то ли в грязи —
не осталось чистого места — ни одного.

А какая гордыня, какая спесь, изнанка-то какова! —
Не смотреть бы вовсе на то, что в этом нутре.
Закатать бы повыше революционные рукава
и притопить падлюку в выгребной яме, в помойном ведре,

чтоб хлебнул с избытком… Хотя — какой там избыток для подобного упыря?
Хорошо бы каждого с их сраным Богом перевешать — чтоб остальным был урок.
…и перевешали, и перестреляли — вон какая кровавая полыхнула в закате заря.
Но даже над этим адом поддувает спасительный ветерок.




жене

Сквозь вихри враждебных испарин
на холодеющих трупах —
опять каждой твари по паре?
Ведуньи слетаются в ступах

и духи из зазеркалья
перетекают в телесность.
Я вижу всё это, Каля —
всю эту тупую железность

осатанелого века
железобетонных отвесов
слепого недочеловека,
вплавленного в железо.

В последних Дверях так тесно,
что дышится редко-редко,
и чувствуются телесно
все — до единого предка.




***
За масками лицедея
такое таится местами.
Была бы в словах идея,
а всё остальное мы сами

осилим — зазнайки, картонки.
Я — первый из этих картонок.
Границы миров столь тонки,
что в пригоршни каждый ребёнок.

И если понять то, что видишь —
то можно услышать больше.
Однажды — ты выйдешь, выйдешь —
выходишь, аминь, о, Боже!




***
Не подходи ко мне — не прикасайся дыханием,
духом своим не вливайся в меня — распылю.
Был бы ты кем-то другим, а не братом Каином,
но я тебя всё равно, человек, люблю.

Мог бы гнушаться, конечно, и строить крепости
или просто включить игнор на века.
Но тяжело представить большей нелепости,
и ненормально бурная та река.

Лучше уж я останусь с чистыми почками.
Да и печень не хочется отдавать.
И безразличны головняки с побочками,
если Мама стелет мою кровать.




***
Благослови меня, Папа, Светом от Света,
Жизнью от Жизни благослови меня, Папа.
Если мне что-то и нужно, то только это -
вплоть до самого гроба — конца этапа.

Не Колыма здесь, не Магадан, не Заполярье.
Северный полюс кажется детской присыпкой.
Речь растворяется в волчьем вое, в собачьем лае.
Воздух пахнет ладаном и гвоздикой.

Родина пела так, что сигнализации
вскрикивали и спорили с колокольнями,
и наконец-то освобожденные нации
уходили из падшего сердца, вбиваясь кольями

в собственную природу, мораль и этику —
то, что у них зовётся словом «политика» —
парализованному эпилептику
в пролежнях вичположительного сифилитика.




***
Всё белое — как снег, как ангельские перья.
Идёт сквозь город лёгкий силуэт —
так выхожу за потайную дверь я —
скольки неважно лет.

И родовые пятна исчезают
на лицах предков, на челах вождей.
И ледяное дальше замерзает,
выпариваясь в молнии дождей.

Так всё и кружится — подвластное лишь Богу,
и даже самый хитрый демиург
стянув, как галстуком — петлёй эпоху,
не в силах избежать червя и мух.




АЛЕКСЕЙ РАФИЕВ
на СЕРЕДИНЕ МИРА

На самом дне мусоропровода
На краю земли

Молитва перед иконой
Покрова Пресвятой Богородицы.

Весна: стихи о любви.
Завтра-сегодня: стихи 2010 г.

Памяти Александра Лугина



бегущие волны
на середине мира
город золотой
новое столетие
СПб
Москва
корни и ветви

Hosted by uCoz