ВЕСТИ — ПОЭТ СЕРГИЙ КРУГЛОВ

на середине мира
станция
алфавитный список

СЕРГЕЙ КРУГЛОВ

РАДОНИЦА

БЛУДНЫЙ СЫН

Так я ничьим рабом не быть старался,
Что в плен попал в земле глухонемых,
И привкус поролоновый остался
В твоих, о жизнь моя, стихах переводных.

Мне в уши ноют голоса чужие,
И не видать лица ни одного,
И я привык — теплы бока свиные,
И жаль рожков, и рабства моего.

Прошло ли двадцать лет? вчера? сегодня? —
С Тобой, лицом к лицу, стоял я зло,
И из передней, как из преисподней,
Угарной вольностью несло.

Был май лихой, и пьяный и зелёный,
И Ты в дорогу мне конвертов передал,
Но я тогда не верил в почтальонов
И стиль эпистолярный презирал.

А здесь… хватает мне труда дневного,
Чтоб по навозу вилами писать,
И не припомнить мне ни улицы, ни дома,
И нет слюны, чтоб марку облизать.

Всё так, как есть; лишь иногда, ночами,
В воды стекло стоялое гляжусь,
И сединой, и горем, и глазами
Я на Тебя похожим становлюсь.

В РОЖДЕСТВО БОГОРОДИЦЫ

Mein Land, nicht von lichten.
Rilke

Уж в полях картошка собрана,
Даль осенняя темна.
Мы сидим с тобою, деточка,
У осеннего окна.

— Лужи чёрные, бездонные,
Слякоть-плакоть, скоро снег…
— То, что в этих лужах чёрное —
В небе светлое, как смех.

— В лужах — листиков насеяно,
Грузовик плывёт по ним…
Неужели листья мёртвые
Светят золотом таким?

— Разве, детка, это листики?
Блик да блик, горят во мгле:
Это свечки храмов Китежа
Отражаются в земле.

— Что так густо дождик сеется,
Тихо-тихо, льёт да льёт?
— Это — слёзы Богородицы,
День рожденья у Неё.

— Кто же плачет в день рождения?
Там ведь гости за столом,
Там и смех, и поздравления,
И подарков полон дом!

— Что же, плачут и от радости.
Век — слезам, потехе — час…
Это плачет Матерь Божия
Оттого, что видит нас.

Как с тобой сидим мы в сумерках,
А окно — синей, темней…
— Но ведь мы же — там, на празднике?
— Да, мы там. Мы тоже с Ней.

ВЕНЧАНИЕ

Латунные венцы с подкладкой бархатной,
Потёртые, — три круга пронести;
Вино в корце, в окне, в февраль распахнутом,
И в водоносах каменных шести.

И серафимы пламенные выросли,
И гулко на сердце, и руки не разъять,
А трио в унисон на левом клиросе
Исайю призывает ликовать.

От каменей честных — святой, летающий
Под куполом невидимый огонь,
Тепло свечей, двух равномерно тающих,
Священника сутулая фелонь.

Качнулся храм, и день сместился, скошенный -
Против теченья двинулся, плывёт
Льняной рушник, двоим под ноги брошенный,
Как ледокол, проламывая лёд.

Зиме конец! И, странствуя меж льдинами,
Пристанем к берегу, потонем ли в ночи,
Но, плоть одна, с тобою триедины мы,
Как отроки в пылающей печи.

КРЕСТНЫЙ ХОД НА ИЛЬЮ ПРОРОКА

Кто способен молиться ногами,
В крестный ход с нами вышел в поля.
Режет небо молитва над нами
И клубится сухая земля.

О презрение чистого духа,
О брезгливость, в надменьи таком,
К глине, ейже не сделаться пухом,
Унавоженной щедро грехом!

Погоди! Вот у края дороги
Остановимся, — хрип, пузыри,
Шила в спинах, истёртые ноги, —
Вот попробуй тогда говори!

Станут в круг, задыхаясь, старухи,
Серый батюшка возглас подаст, —
Что ж замолкнул ты, дух тугоухий,
Ум без мозга, мерцанье без глаз?

Что, пытаешься? Рылом не вышел.
Только тот с этой речью знаком,
Кто запевы акафиста движет
Пересохшим, как жизнь, языком,

Не о высшей зовёт благодати —
Все о жажде зовет, о еде,
Все о трате, тщете, об утрате,
О себе, о суде. О дожде.

*
Мы тут, в России, вечно, —
Молимся ли, ругаемся ли, поём, —
Говорим: «Мы».
Вместе нам легче, теснясь,
В своем окаянстве перед Тобой быть,
В своих грехах рыдать, звать,
Слепнуть
В Твоей сияющей тьме.

Мы!..Кто такие: «Мы»?
Мы — подросток на костылях,
Пришедший в райцентре в храм
Поживиться на пиво десяткой-другой,
Да так и замерший, как муха в янтаре,
Перед раскрытыми Царскими Вратами,
В грозном светолитии Твоих икон.

НЕДЕЛЯ ВСЕХ СВЯТЫХ

Эй, парень!
Ты что, уснул там, в окопе? Что ты
Уткнулся невидящим лицом в грязь?
Ты что там, устроился жить,
Медленные минуты тянуть,
Есть эту глину, сосать червей,
Примерять сапоги мертвецов?
Окоп — не жильё, парень,
Окоп — это место войны!

Самое опасное в этой войне —
Затишье между боями:
Трава на бруствере, стеклянное небо,
Неподвижность берез, провисанье жаворонка,
Божья коровка на щеке, слипание век,
Обманчивая тишина.
Эй, очнись! Видишь — скоро
Снова начнут!

Видишь — мы здесь до тебя воевали,
Два батальона здесь положили мы,
Мы отстояли высоту, отбросили танки,
Фланги укрепили и наладили связь, —
Тебе совсем ерунда осталась!
Смелее, мы здесь, мы с тобой.
Держи мою винтовку, солдат, целься верней.

День Всех Святых — сиянье войны и парада.
Иконостас — не глухая стена: могучий
Воинский строй, а нимбы —
Золото нашей крови, пролитой
За неотвратимость победы.

ОТЧЕ НИКОЛАЕ

Говорят, что на небе все молоды,
Что в раю нету счета годам.
Отчего же ты, отче Николе,
Старым дедушкой видишься нам?

Легкий кашель, морщины, залысины,
Жест святителя, свет, чистота, —
Да, и старость прославлена в Истине,
Как и детство, легка и проста.

Мир без тени, лазурный и розовый,
Белобровый внимательный взор,
Белый саккос, льняной и березовый,
Мирликийский златой омофор, —

Образ вешний твой, церковка тесная, —
Сколько пролито слёз и соплей!..
Деды внуков лелеют и пестуют,
Как не пестует мать сыновей.

В нас уже не отыщешь смирения,
В нас уже не осталось любви.
Покалеченные поколения,
Дети блудные, внуки — твои.

Ты над нами, страстями болезными,
Держишь меч защищающий свой
Не за крыж, как палач, а за лезвие
Узловатой, сухою рукой.

Человекам дорога накатана:
Предстоит всем умрети — и суд.
И чему ты, душа, нас сосватала?
Где найдём мы последний приют

Что присудится — то не изменится.
Но ты нас не забудешь и там,
И дарить будешь золото девицам,
И являться в пути морякам.

* * *
Прости, что сердце не хранил я целым,
Что всё проспал, что жизнь считал я сном,
Прости добро, которого не сделал,
Прости мне грех, который мнил добром,

Прости, что не Тебе я в жизни верил,
Но той мечте, какой на свете нет,
Прости, что я в молитве лицемерил
И за Тебя додумывал ответ,

А не простишь — приму и смерть в огне я,
Но только вот сейчас не уходи!..
Дитя торгуется, и в пол глядит, не смея
Глаза поднять на Свет, что впереди.

РАДОНИЦА

Взмах кадила — и двинулись
Мраморные облака, кипенные надгробия,
Прошлогоднее все сожжено, чистое
Постелено, лития ликующа,
Врата открыты, и жизнь жительствует.

Почему говорят, что нельзя есть на кладбище?
Почему бы нам не сесть за стол с усопшими?
Ничто так не единит, как любовное преломление
Хлеба! Небо —
Синий край белой скатерти,
Передайте мне хлеб, пожалуйста,
И это вино, с горькими травами.

Пасха нетления, мира спасение.

РОССИЯ ПЕРЕД ВТОРЫМ ПРИШЕСТВИЕМ

Не раскаянье — сплошь окаянство.
Но чего-то, упорствуя, ждёт,
Беспробудным спасается пьянством
И терпением русский народ.

Чем сберечь нам жестокую выю,
Подходящим к последней черте?
Детской верою: нас не чужие
Будут русских судить на Суде.

*
Тридцать восемь лет расслабленный,
Жизни клейкая вода,
Суета людей и ангелов
У купальни Вифезда.

Это золото терпения
Сильным вам не оценить,
Хлеб святого невезения
Вам зубастым не вкусить.

Затолкали, не заметили —
Что ж, дорогу молодым !..
Неудачники, свидетели
О Христе пред веком сим.

* * *
1.
Я — Церковь, я —
Наживка Твоя.

Я — ловец человека,
Я — жертва ловца.

Я — Церковь, я
На Твоих раменах овца.

2.
Я — Церковь, я
Невеста Твоя.

Я — Церковь, я
Золотая любовь Твоя.

Кто — рыдая, смеясь? —
Выплеснул золото в грязь?

О помози!
Золота не видно в грязи.

Но, едва-едва,
Золотом грязь жива.

И Ты, Женише! —
В грязи, ниц,
Казнимый за моих убийц!

Я — Церковь, я
Первая боль Твоя.

3.
Я — Церковь, я
Юность Твоя.

Я — Церковь, я
Песня Твоя.

В небе — Твоя
Иерархия,

В хоре — Твоя
Мелодия,

В поэзии — Твоя
Строфа,

Я — сквозь века:
Маранафа!

СЕРГЕЙ КРУГЛОВ
на Середине мира.

ОБЩЕНИЕ СВЯТЫХ
стихи.

РАДОНИЦА
стихи

ПОТОПНЫЕ ПЕСНИ
стихи.

ЛИРИКА
стихи

ТЕЛЕГОНИЯ
стихи 2010

МОШЕ-ПОРТНОЙ
2011

БЕЛЫЙ КРОЛИК
cтихи, 2011

Песнь Потолка:
ЧНБ о поэзии Сергея Круглова.

Аллегория:
ЧНБ о поэзии Сергея Круглова.

на середине мира
вести